Мама и папа у меня врачи. Папин род очень важный, княжеский, татарский. Очень разветвленное генеалогическое древо нашего рода, но отец не жил с нами - мне не было года, когда они расстались с мамой, и видела я его не больше десяти раз в жизни, но все эти встречи помню очень ярко. Он был красавцем, любимцем женщин, разбивателем сердец. То много работал, то кутил с друзьями. Помнится, что все его любили. Именно он первый раз в моей жизни подарил мне духи настоящие, с запахом ландыша - я такие себе иногда покупаю в честь его, и туфли на высоком-высоком каблуке. Но одну туфлю после его очень ранней смерти разорвала собака, и у меня, завернутая в бумажку, теперь хранится только одна - оставшаяся. Как у Золушки.

Только я их так ни разу и не надела. Он их принес незадолго до своей смерти, а я уже во ВГИК поступила. Меня сфотографировал парень с операторского факультета, и отец выпросил одну мою фотографию в профиль и спрятал в пиджаке. Это была последняя наша встреча. А мама так и не вышла замуж больше. И так как она очень много работала, а зарплата у врачей была ужасно маленькая, нужны были дежурства и приработки всякие, я все время торчала либо на продленке в детсаду, либо у бабушки с дедушкой на каникулах. Дедушка мой был важным начальником - главный инженер на заводе, а бабушка работала урывками, отслеживала красавца дедушку, писала стихи, вела активную общественную деятельность: была и старшей по дому, и членом партии, и все время собрания вела во дворе. Там драмы какие-то разгорались, и ей даже как-то ее «враги» вызвали «Скорую помощь» из психбольницы.

А я такая под дверью стою между санитарами и бабулей... Конечно, она заговорила санитаров, и они ее не забрали.

Короче, бабушка была яркой необузданной личностью, могла не понравившуюся ей женщину на партсобрании лопаткой для цветов ударить прямо по прическе - раньше носили такой начес из волос, бабетту. Сама видела, как бабетта эта сдулась и набекренилась под ударом. Моя бабуля всегда душилась «Красной Москвой» и приучила меня к этому запаху. И теперь эти духи - мои самые любимые. Бабушка всегда ходила в цветастых платьях, надушенная, с сумочкой, с завивкой на голове - ее тогда делали на полгода в парикмахерских, и еще сурьмили очень сильно брови, их месяц нельзя было отмыть. Бабушка была украинских кровей и польских, а дедушка, чью фамилию я ношу, скрывал, кто он, я только знала, что отец его был белым офицером и дальше - тайна.

Конечно, все каникулы я проводила у бабушки и дедушки, а школу ненавидела.

ФОТО Лена Сарапульцева

Это была настоящая эпопея - договориться об интервью с Ренатой Литвиновой. Она согласилась - и взяла паузу на несколько недель, стремительно устроила фотосессию и снова исчезла, предложила ответить на вопросы письменно - и в последний момент все-таки назначила встречу в кафе. Изысканно-вежливая и неожиданно прямая, неузнаваемая и похожая на свой кинообраз. Миссия показалась мне почти невыполнимой: попытаться увидеть мир глазами женщины-мифа, кумира и идеала тысяч поклонников.

Вы как-то написали: «Я не стала воспринимать другого ни как врага, ни как жертву. Я стала видеть в людях прежде всего ребенка». Что вы имели в виду?

Если человек меня начинает не устраивать, я вглядываюсь и пытаюсь на него посмотреть просто, без всех вот этих доставляющих моментов. Когда-то он был беззащитен, и конечно, внутри себя таким и остался. Может быть, подойти к нему с другой стороны и не тратиться на то, чтобы раздражаться. Тратиться на негативное неконструктивно, непродуктивно и невыгодно. Надо пропускать все это. Пропускать обиду. Когда тебе наносят какую-то обиду, уметь пропустить ее мимо себя, не расстраиваться, не обижаться. Это помогает.

Теория любви

В свободной, современной, остроумной комедии Анны Меликян, получившей Гран-при «Кинотавра»-2015, целое созвездие актеров и Литвинова в главной роли. Ее героиня, психолог, рассказывает студентам о химии любви, гормонах и волшебстве, а живет… так, как живет, параллельно научным теориям. Непредсказуемо. Но вы ее точно узнаете - по шпилькам, алой помаде, таинственной улыбке и морю обаяния - тому, с чем Рената, кажется, родилась.

«Про любовь» Анны Меликян
В остальных ролях: Михаил Ефремов, Мария Шалаева, Юлия Снигирь, Владимир Машков. В прокате с 10 декабря.

Вы в себе ощущаете детское начало?

Р. Л.:

Я знаю, что люди себя проявляют то детьми, то родителями, то стариками, мне все время кажется, что я между родителем и стариком. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали. Моя модель поведения и отношения к людям такая: у меня есть потребность человека направлять. Я очень долго не прерываю, например, какие-то рабочие отношения, потому что думаю, что люди сами должны от меня оторваться. Я должна пройти с человеком определенный путь, провести какое-то время, чтобы он сам отошел от меня. Разрыв не должен быть насильственным. Но и потакать людям, которые ошибаются, нельзя. Женщины иногда терпят, когда их обижают. Но так они потакают злодейству. Я вижу в этом не мягкость характера, а слабость: не сказать плохому человеку или тому, кто тебе близок, что он ведет себя нехорошо. Он нахамил, он обидел, он был агрессивен, жаден, нечуток, черств - проглатывая это, мы потворствуем тому, что он будет поступать еще хуже. А если человек ударил кого-то? И потом находит себе оправдания. Нельзя это пропускать.

Вы умеете сказать так, чтобы человек это принял?

Р. Л.:

Да, с возрастом я даже очень умею это сказать. Хотя в личной жизни я готова на компромисс. А в работе компромиссов не люблю. Любишь - значит принимаешь человека, любишь - значит его все-таки жалеешь. Я и сама ненавижу момент, когда меня контролируют, не дают дышать свободно. Это не любовь, это просто пленение.

ФОТО Лена Сарапульцева

А вы к себе снисходительны или тоже строги?

Р. Л.:

Бог его знает, я и так, и так. Мне кажется, конечно, надо себя любить. Но с другой стороны, хочется над собой работать. И личные отношения - это всегда работа. Но не только с моей стороны. Отдавая, я все-таки жду, что должен быть обмен.

В 2000 году вы сняли фильм «Нет смерти для меня» - монологи актрис, которым тогда было уже много лет. Вам нравится общаться со старыми людьми?

Р. Л.:

Я обожаю общаться с пожилыми людьми. Они всегда могут рассказать какую-то свою историю. Когда я снимала фильм «Нет смерти для меня», некоторые так сопротивлялись! Но я их уговорила. Меня полюбила Нонна Викторовна Мордюкова, с которой я потом подружилась. А Татьяна Окуневская мне так и не простила, что так много было Мордюковой в фильме: «Я не понимаю, зачем так много этой скучной и однообразной Мордюковой». Прямо ревность, личные счеты! Окуневская была женщиной до конца. Есть люди, которые любят принадлежать, а она, наоборот, любила обладать. Была собственником. Страсти в ней кипели - можно позавидовать. А к Лидии Смирновой я пришла в первый раз, как дура, в красном платье, с помадой, с макияжем… И все: она меня ненавидела всю дорогу. Потом как-то на съемках я была уже такая измученная, зачморенная, что Мордюкова меня не узнала. Говорит: «Где Рената?» Она подумала, что я дочка Литвиновой.

Я тоже вас с трудом узнала в нашу первую встречу - ничего общего с ярким экранным образом! Вы много раз говорили, что не хотите быть как все. Что вы имеете в виду?

Р. Л.:

Мне просто не нравятся люди, которые тебя редактируют. Вот, мол, тебя осудят! Или мне говорили: «Ты должна дать опровержение. А то мало ли что про тебя подумают?» Да мне наплевать, что про меня подумают. Я не буду давать никаких комментариев. Какой я живу жизнью, с кем, куда… - нет! Я потом узнала, что женщин, которые родились в мой год Огненной Лошади, сжигали - они были негодные для семейной жизни. Я вот, видимо, не гожусь. Я хочу свободы, не хочу подходить под эти устои. Не то что все обыкновенные, а я необыкновенная, нет. Вы будьте такими, какие вы есть, - не диктуйте мне, какой мне надо быть. Понимаете?

ФОТО Лена Сарапульцева

Вы помните что-то, что вы сделали против течения, наперекор всему?

Р. Л.:

Вот когда я разводилась, были всякие слухи - я не давала ни одного комментария. Потому что не хотела ни оправдываться, ни объяснять ситуацию. Я считаю это абсолютно ниже своего достоинства.

«Любишь - значит принимаешь человека, любишь - значит все-таки его жалеешь»

А «не надо этого снимать» вам говорили когда-нибудь?

Р. Л.:

Вот как раз про «Нет смерти для меня». Продюсер позвонила в страшной панике, прямо кричала в трубку: «Что ты снимаешь? Ты же снимаешь одни говорящие головы! Это же не монтажно!» После этого я не стала показывать вообще материал. Еще мне оператора тогда дали. Я ему говорю: «Ставьте так камеру», а он меня не слушает: «Это неправильно, мы будем снимать издалека!» Ну тут уж я ему сказала: «Тра-та-та, вы будете ставить камеру так, как я скажу». И он меня быстро понял. Я потом смонтировала картину, им отдала, они мне позвонили: «Мы решили тебе выписать премию!» Стали сразу эту картину отдавать на все фестивали. Мне предлагали показывать, как эти бабушки салат режут на кухне. А я хотела, чтобы они были звезды, дивы. Красивые. Мы их красили, свет по сто часов выставляли, фильтры... Я пыталась их снять как можно красивее.

Вам что больше нравится: снимать, сниматься, писать свои сценарии, рассказы?

Р. Л.:

Мне очень нравится снимать и очень нравится писать. И рисовать еще. Eсли бы у меня не было потребности снимать свои тексты, я бы никогда этого не делала. Мне огромное удовольствие приносит сам процесс съемок, процесс «сочинительства» того, что я могу перевести в изображение. Мне одинаково важны и диалоги, произнесенные героями, и само изображение. А сниматься вообще не люблю. Это для меня просто кошмар. Мне очень нравится самой стоять за камерой. Я это обожаю.

ФОТО Лена Сарапульцева

Все выстраивать, контролировать, делать по-своему?

Р. Л.:

Да, когда я создаю свою вторую реальность. Это самое увлекательное. Кино должно быть твоим личным, авторским. Другой человек так не может увидеть. Наверное, поэтому мне неинтересно социальное кино, документальное, бытовое и не оторванное от унылой повседневности. Мне в моем кино важнее всего показать мою версию сна о жизни. Саму жизнь я могу посмотреть и так. Из окна, например, или на улице, где только и «уворачивайся от суеты, нападений и агрессии». Хотя я обожаю интересоваться людьми и их историями, во мне нет барьера - вдруг заговорить с незнакомцем. Особенно если этот человек ведет какой-то нетривиальный образ жизни, пережил потрясение или путешествие.

Но ведь фильм о судьбе звездных актрис - это же был документальный проект?

Р. Л.:

Все равно я их погрузила не в реальность! Я сделала каждой мейкап, образ. Во время мейка они готовились к тому, что они звезды, дивы, а не какие-то пожилые женщины, которые должны резать овощи на кухне. Это, по-моему, никому не интересно.

«Мне в моем кино важнее всего показать мою версию сна о жизни. Саму жизнь я могу посмотреть и так. Из окна, например»

Свою старость вы себе какой представляете?

Р. Л.:

Свободной. Все-таки главное - свободной. Я как-то своей дочери сказала: «Я с тобой жить не буду, ты уж больно у меня властная». Мне вот скоро пятьдесят, а она мне - «Где ты была? Во сколько ты пришла домой? С кем ты была?» Что это такое, говорю. Я буду старенькая, худенькая, а ты меня вот так будешь мучить: «Когда ты вернешься домой?» А я, может быть, хочу погулять, со старичками какими-нибудь познакомиться, мало ли что… Я вообще считаю, что родители должны жить отдельно от детей. Ну если ты не болен и не находишься совсем в состоянии паралича.

Вам удалось отпустить дочь?

Р. Л.:

Я ее не отпустила, а оторвала от сердца. Конечно, она тоже чуть-чуть «подстрадывала», но отрыв пережила относительно легко. В Москве она сменила одну школу, вторую, третью… А сейчас ей все нравится, ей во французской школе хорошо. Она самостоятельная совершенно, 14 лет, взрослая, у нее свое понимание, свои понятия. Я ее очень уважаю. Она, например, мне говорит, что дети не должны одеваться в бренды. Она дружит с девочкой, которая одета крайне скромно, а ее отец - владелец сети магазинов, которая даже у нас есть. И никогда в жизни не подумаешь, что этот человек - миллионер.

ФОТО Лена Сарапульцева

Вы чувствуете себя сильным человеком?

Р. Л.:

Я не претендую на то, чтобы быть сильной, но какая-то живучесть во мне определенно есть. Все равно встаешь и идешь дальше. Но сила - это значит и давить все живое, я не хочу такой силы.

Вы человек раннего развития или позднего? Как вы ощущаете время, свой возраст?

Р. Л.:

Мне кажется, я страшно изменилась. И очень много сделала для того, чтобы быть вне клише. Меня часто спрашивают про мой образ - придуман или выстрадан. Уж точно, я ни у кого его не копировала. Если женщина с любым набором внешних данных не покрасивела к 30 годам, то она просто глупа. Иногда нужно идти против всех и оказаться правой - потом.

Кем вы восхищаетесь?

Р. Л.:

Есть такие люди в моей жизни, которые преподнесли мне… показали мне такое сначала дерзкое поведение, а потом они оказывались совершенно правы. Они делали что-то и не могли по-другому. Потому что цель в жизни каждый назначает себе сам. Вот Кира Муратова, у которой фильмы смывали. И иногда она принимала такие странные решения - а потом я видела, что она была права. Земфира, например, тоже такая. Я хочу сказать, что не было ни одного ее такого искреннего поступка, который бы не был оправдан. Потому что когда ты поступаешь естественно для себя, ты всегда будешь отблагодарена судьбою во много раз. За то, что ты себя не ломаешь.

Что еще вам бы хотелось сделать в жизни?

Р. Л.:

Мне бы хотелось еще снять несколько хороших фильмов, а потом я бы пошла писать. Жила бы тихой жизнью. Сейчас я тоже пишу, но все ерунду какую-то, а чтобы писать по-настоящему, нужно уйти от всех остальных дел, отойти от суеты, предать себя некоей аскезе. Я не верю людям, которые делают сразу несколько дел. Я вообще на свой счет не думаю… Мне даже некоторые люди говорят: «Я завидую тому, как ты легко относишься к тому, что ты делаешь». Я не придаю этому такого уж значения… Я вот люблю фильмы Тарковского, но где же у него чувство юмора к себе? Или вот, например, какой добрый, какой светлый, какой ироничный Феллини, он не боялся быть смешным! Как он любит смешных людей, какие они у него трогательные… Для меня это вообще самый лучший режиссер, один из самых лучших. Или Билли Уайлдер. У него герои и серьезные, и одновременно смешные. Ведь относиться очень серьезно к жизни могут только дураки!

Едина во всех лицах

Родилась 12 января 1967 года в Москве в семье врачей. Родители расстались, когда Ренате был год. Когда она училась на сценарном факультете ВГИКа , Сергей Соловьев предложил Валерию Рубинчику снять фильм по ее сценарию «Нелюбовь» (1991). Автор 12 сценариев , в том числе к «Стране глухих» Валерия Тодоровского (1997). С 1993 года сотрудничала с Кирой Муратовой : («Увлеченья», 1994, «Три истории, 1997). Славу и Государственную премию ей принесла роль медсестры в фильме «Граница. Таежный роман» Александра Митты (2000) . Первый брак продлился всего год, во втором - с бизнесменом Леонидом Добровским – в 2001 году родилась дочь Ульяна , а в 2007 году они развелись. Еще одна ипостась Литвиновой - режиссер, в том числе концертных фильмов для Земфиры и роликов для Rado и L’Oréal (Рената была посланницей красоты марки L’Oréal Paris). Самые личные ее киновысказывания - «Богиня: как я полюбила» (2004) и «Последняя сказка Риты» (2012) . Сыграла три роли в МХТ им. Чехова, одна из них - Ромэйн в детективе Агаты Кристи «Свидетель обвинения» (даты спектаклей см. на сайте mxat.ru)

Дружба – роскошь, а мне не хватает времени на самых любимых. И я скорее подарю время свое им, чем кому-то со стороны.

«Богиня!» – с придыханием шепчут одни. «Манерная и жеманная!» – кривят губы другие. Но нельзя не согласиться с тем, что Рената Литвинова – явление. В любом деле, будь то написание сценариев, режиссура, актерство или дизайн.

Пять рыжих париков на подоконнике

Мы встретились с Ренатой на съемочной площадке фильма «Волшебный кубок Роррима Бо». В этой картине она играет старшую пионервожатую, в которую вселился дух ведьмы. Присаживаемся на диванчик в гримерке. Кругом куча рыжих париков. Самый взлохмаченный – у Ренаты на голове, примерно пять других валяются на подоконнике.

Зачем вам столько, Рената?

– Они различные состояния волос предполагают. По-моему, там даже есть одна высокая прическа. Моя героиня рыжая, как и все одиозные женщины. Абсолютная бестия.

И злобная по сценарию?

– Нет, ну что вы! Естественно, она, как и во всех сказках, воплощает собой отрицательную сторону, но в каком-то смысле она очень обаятельна. Мне кажется, она честная женщина. Говорит правду всем этим ужасным детям. Я, кстати, таких персонажей, как эта пионервожатая, в детстве обожала. Мне всегда казалось, что в сказке должна быть какая-нибудь прекрасная колдунья. Она могла воплощать как злую, так и добрую сторону. Но почему-то злые были интереснее, а добрые однобокие.

А вам в жизни, если вернуться от ведьм к пионервожатым, какие чаще встречались – злые или добрые?

– У нас был почему-то пионервожатый, а не пионервожатая. Миша. Он все время очень неразборчиво говорил. И очень быстро. Я его просила повторять, а он думал, что я над ним издеваюсь.

Я думала, вы ответите, что пионерлагерь – что-то очень от вас далекое…

– Я была там только один раз. Лет в 11–12. До этого все время ездила отдыхать к бабушке с дедушкой. И меня послали в пионерский лагерь в тот год, когда дедушка умер. Был Советский Союз. Нас отправили в Грузию. Мы жили высоко в горах. Все время играли в «Зарницу», и меня постоянно сажали на гауптвахту.

Почему?

– Звучит смешно – ну, там, честь не отдала. В кавычках. Короче говоря, там были боевые условия. И вечно что-то именно дисциплинарного порядка у меня не складывалось. Помню, сижу под дубом – а туда всех сосланных сажали – и чищу картошку. А наши отряды уходят в горы, только барабаны постукивают, а потом и этот звук исчезает. А мы все чистим и чистим картошку…

А еще мы в лагере свиней хотели оседлать. Знаете, когда около тебя трутся такие огромные свинята, нет-нет да и подмывает их как-нибудь поймать и покататься на них. Ни разу не удалось – они дико верткие!

После таких проделок вас, наверное, не назначили бы председателем совета отряда?

– Почему же? Была. Помню, сидела на заседаниях и меня все время пихали, чтобы я высказалась о том, что одна девочка сбежала куда-то с грузином. «Ты должна ее осудить!» – бил меня локтем Миша. И я ему отвечала: «И чё я должна говорить?» Любовь там была.

Экранчик выжирает человека

Ну, та любовь, что была у детей раньше, – цветочки по сравнению с тем, какая она у них сейчас.

– Нынешние дети вообще очень отличаются от тех, которыми были мы. Они почему-то играют вот в эти странные игры. В компьютере. И как будто отрываются от общения с внешним миром.

Вас пугает это?

– Мне кажется, это неправильно. Это же заменитель твоей реальной жизни. Он пожирает твое личное пространство. Этим страдают и взрослые люди. А жизнь очень конечна. И представляете, вот этот экранчик выжирает человека.

– Нет. Меня никогда в жизни там не было. Я знаю, что меня там есть несколько, но это не я. И у меня нет ни «ЖЖ», ни своего сайта – ничего. Я как-то не приемлю все это интернет-общение, особенно когда человек сидит в одной комнате с кем-то и виртуально общается. У меня времени и так мало. Хочется потратить его на любимых людей.

Как же вытаскивать людей из нереального мира?

– Мне кажется, это уже невозможно. Каждый взрослый сам для себя должен решить, как с этим бороться. А детям надо просто не разрешать.

Дочь к компьютеру не подпускаете?

– Нет, я за то, чтобы Ульяна ходила в музеи, знала историю искусств, была читающим человеком.

На съемочную площадку ее с собой брали?

– Да, один раз. Она приезжала ко мне в Таллин на съемки «Волшебного кубка». Посмотрела на девочку – главную героиню и сказала: «Ну, такую-то роль могла бы и я сыграть!» Но… не люблю все эти сю-сю про дочку. Давайте будем говорить по делу.

Черное не отвлекает от моего лица

Недавно вы выпустили еще одну собственную коллекцию, и в ней, как и в прошлой, немало вещей черного цвета. Почему?

– Я – фанатка черного. Он не отвлекает от моего лица. И потом, если ты свою жизнь посвящаешь не только праздности, но еще и работаешь, то он очень практичный. Например, завтра рано утром у меня съемка, а времени каждый день стирать вещи нет.

А «Черный квадрат» Малевича как воплощение черного цвета вам близок?

– Мне кажется, это такая концептуальная работа. И как раз она мне не близка. Я вижу в этом формализм. У нее же есть очень много вариаций. Я видела ту, которая была подарена Эрмитажу. Ну да, это был такой концептуальный ход, и он по-своему интересен. Но Малевич мне интересен другими работами.

Разделяете ли вы расхожее мнение о том, что сейчас саморазвитием занимаются в основном женщины, а мужчины в большинстве своем, увы, отстают от них?

– Матриархат уже был когда-то. В истории все повторяется: кольца, волны, круги. Женщины и правда сейчас волевые, выносливые. Более вменяемые, мирные, в отличие от мужчин. В них нет агрессивности. И мне хотелось бы, чтобы они еще больше вошли во власть.

Вы дружите больше с мужчинами или с женщинами?

– У меня практически нет друзей. Дружба – роскошь, а мне не хватает времени на самых любимых. И я скорее подарю время свое им, чем кому-то со стороны.

А на себя время остается?

– Ой, у меня столько всяких дел. Хотя бы чаю выпить. В спокойствии. Еще прекрасно, если не надо никуда бежать и за чаем и разговорами можно провести хотя бы несколько часов. Это приятно. Это такая роскошь. Это возможно где-нибудь в старости. В преклонной. Когда ты уже никому не нужен и можешь побыть сам по себе.

Любопытно, что…

…мобильник у Ренаты звонит, как старинный телефон:

– Ненавижу музыку в мобильных телефонах. Мне нравится звонок старого телефона. Такой, знаете, дребезжащий.

Актриса, режиссер, сценарист, телеведущая и просто божественно красивая женщина Рената Литвинова раскрывает секреты своей красоты нашему неизменному beauty-колумнисту Татьяне Рогаченко

Фотография: Дмитрий Абаза

Рената, с чего начинается ваш день?
Мое утро начинается ночью, когда все засыпают и я могу посвятить какое-то время только себе. И именно ночью я могу нанести на предварительно очищенную кожу что-то волшебное, например, продукты от RéVive и L.Raphael. Очень люблю ампулы Peau Magnifique Youth Recruit от RéVive. Это средство реально заменяет уколы ботокса, если использовать его курсом два раза в год. Для меня оно особенно актуально: после уколов я как побитая и вся в синяках. Еще ночью я, сидя за компьютером, люблю жевать разные полезные добавки. Недавно друзья привезли мне тибетский барбарис, и я ем его как семечки. Если из семи дней недели я полноценно сплю две ночи, то в оставшиеся дни могу легко обходиться четырьмя часами сна. Потому что побыть наедине с самой собой для меня важнее сна.

Ваши любимые средства макияжа?
Я бесконечно долго могу искать идеальный тональный крем, ведь плохой может состарить даму лет на пять. Это то, без чего я не могу обходиться. Сейчас у меня в фаворитах Foundation Primer от Laura Mercier. На каждый день он безупречен.

Продукты красоты, без которых вы не можете жить?
Как я уже сказала, это ампулы Peau Magnifique Youth Recruit от RéVive, защитная сыворотка Serum Protectif тоже от RéVive - я наношу ее перед каждым выходом на улицу, а если яркое солнце, то еще накладываю средство с солнцезащитным фильтром той же марки со степенью защиты 45. Если мне нужно быстро привести себя в порядок, то перед выходом из дома я на 15 минут наношу маску из линии Ultimate Anti-Wrinkle от L.Raphael. Всем моим потребностям в декоративной косметике на каждый день отвечает палитра от Laura Mercier, на вечер - черная подводка для глаз; в данный момент я использую ту, что от Yves Saint Laurent.

Главный предмет в косметичке? Без чего вы не выйдете из дома?
Все-таки я не могу выйти без духов, без маленького зеркала. Эти предметы всегда лежат в моей сумочке. А еще у меня огромное количество красных помад. Красный, так же как и черный, для меня имеет массу оттенков. Из любимых оттенков - «русский красный» от МАС, матовый насыщенный красный тон, который оживит даже покойницу.

Что насчет волос?
Я решила больше не травить волосы и не осветлять свой натуральный цвет - светло-пепельный. Вообще, серый цвет - третий в моем списке любимых после черного и красного. Пепельно-мышиный один из самых аристократичных и благородных тонов, на мой взгляд. Тем более, как мне когда-то сказала Нонна Мордюкова, мысли прожигают голову и волосы от этого редеют, поэтому-то у глупцов они обычно такие густые. Это, конечно, было сказано в шутку, но с годами волос не прибавляется. В связи с этим мне очень помогают таблетки красоты Imedeen. Хотя прежде всего я их принимаю для того, чтобы обеспечить коже питание и увлажнение изнутри.

Ваш главный must have в рабочий день?
На фотосессиях, когда съемочный день затягивается, а нужно «сверкать очами», все знают: мне помогает бокал ледяного шампанского.

Как заботитесь о красоте лица и тела в период съемок?
Если я в Москве, то бегу в ЦУМ в кабину L.Raphael, где делают фантастическую процедуру, насыщающую лицо кислородом. Эффект держится неделю. Вот, например, скоро у меня будут съемки в Париже с моим любимым фотографом Али Махдави, и я уже записалась на эту же процедуру в отеле George V, где есть салон L.Raphael. А если силы меня покинули, а еще работать и работать, я иду на массаж тела в четыре руки в салон красоты «Азия-SPA». Во-первых, они работают, как и я, круглосуточно, во-вторых, массажисты-китайцы почти не говорят по-русски, и я там инкогнито - в роли некоего тела, которое спасают мастера.

Как вы поддерживаете форму? Занимаетесь спортом?
Когда-то я занималась легкой атлетикой, но сейчас мне тренировки сердечной мышцы заменяет бокал хорошего вина. Крепкие напитки типа водки я не пью вообще. Но я обожаю вино. Когда холодно, предпочитаю красное или шампанское, когда жара - белое. Я всегда буду с подозрением относиться к тем, кто вообще не пьет. Чересчур беречь себя - это тоже некий перекос. Такой же, как, например, занятия в фитнес-зале до изнеможения взамен чтения книг и участия в жизни родных и близких. Я испытываю физическую брезгливость к абсолютным потребителям. Могу признаться, что долгие годы мечтаю поехать в какой-нибудь санаторий. Мне уже даже не важно какой. Любой. Хоть туда, где сердечники или гастритчики. Если я доеду хоть в какой-нибудь пансионат, я уже оздоровлюсь от самого факта попадания туда.

Любимый салон красоты или спа?
У меня нет любимого салона красоты, у меня есть любимый врач-косметолог - Наталья Ивановна Белова, которая работает в клинике СПИК. Когда я на пике отчаяния, Наталья отправляет меня на инфракрасный лифтинг Titan - самый действенный, на мой взгляд, из аппаратной косметологии. И так нравится он мне потому, что я испытываю слабость к мгновенному и видимому результату.

Ваш запах?
Я фанат запахов. У меня есть шкаф, забитый флаконами с духами. Я в вечном поиске. Конечно, очень люблю покупать винтажные духи, те, что еще делались из натуральных ингредиентов. Очень люблю L’Heure Magique от Laura Mercier, все ароматы Guerlain, особенно Mitsouko, «Красную Москву» и, конечно же, Chanel № 5 - вечную классику, к которой я всегда возвращаюсь.

Ваш продукт-фетиш?
Парфюмированные свечи. Я везде их покупаю. И если где-то делаю остановку, будь то моя гримерка в театре во время репетиций или монтажная, где я монтирую свой фильм, я всегда зажигаю свечи. Поэтому везде их скупаю, например, Liaisons Dangéreuses by Kilian, L’Artisan, Sisley. И если кто-то не знает, чем мне можно угодить, - подарите свечу.

Ваш секрет экспресс-красоты?
Очищающая маска на основе глины RéVive, омолаживающая маска L.Raphael и коллагеновая маска Valmont.

Что для вас красота?
Бывает детская красота, юношеская, но красота во взрослом возрасте - редкий дар, напрямую не связанный с физической оболочкой. Красивый человек - это все-таки чувствующий, страдающий, щедрый, а не потребитель. Это человек совестливый, масштабный, вечный ученик, способный на восхищение, на любовь. Быть удовлетворенным собой, казаться самому себе красивым после 30, 40 лет - это из разряда шизофрении для меня. Но надо работать над собой.

Ваш главный секрет красоты?
Моя способность мечтать. В моих мечтах я всегда буду влюблена и любима. И этого у меня не отнимет никто.