На днях в интернет-магазине я решила выбрать книжки для двухлетней дочки - ну, знаете, все эти зайки-попрыгайки, стишки из двух слов, яркие картинки. В разделе «Первые книжки малыша» мне сразу стало неуютно: на красочных обложках гордо красовались заголовки в духе «Развитие памяти, моторики и сенсорики». Вот тут я окончательно поняла, что современная педагогика больна «развивайкой» в терминальной стадии. На этом фоне особенно важными мне кажутся книги, которые с этой тенденцией борются. И учат родителей не «развивать», а любить ребенка. Именно этому посвящена книга психолога и публициста Людмилы Петрановской «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка».

Как любить и при этом запрещать?

Многие наивно полагают, что любить ребенка вообще не сложно. Что есть магический «материнский инстинкт», который мигом включается и сразу закрывает все вопросы по этой части. Однако история вида гомо сапиенс сложилась так, что инстинкты в нашей жизни играют не такую уж значительную роль, а главное - развитие памяти, моторики и сенсорики…. тьфу, главное - это социальное поведение. В том числе родительское поведение. Потому что жизнь людей устроена очень сложно. Маме-тигрице нет необходимости заставлять львенка убираться к комнате, ложиться спать в определенное время или обсуждать с львенком-подростком его проблемы с девушками. Мать маленького человека сталкивается со сложными проблемами каждый день, поэтому для нее очень важен вопрос «Как любить ребенка, если его при этом надо воспитывать?».

Цитата из книги:

«Архаично живущие племена, которые умиляют исследователей своими почти всегда довольными и спокойными младенцами, имеют очень мало что запрещать или предписывать маленьким детям. Замерзнет - придет погреться, проголодается - протянет руку, захочет спать - заснет».

Мы живем в совершенно другом мире. Мы вынуждены запрещать и не пущать. Лично для меня это всегда драма. Рецепт Петрановской - это добрый и злой полицейский в одном лице. Этот рецепт здорово помогает сгладить противоречие между любовью и воспитанием:

«Отказывать тоже можно из позиции заботы, а можно из позиции насилия. Можно запрещать, но при этом сочувствовать ребенку, сохранять с ним доброжелательный контакт: «Я понимаю, как тебе хочется еще мультик, но нам пора спать. Ты расстроился? Иди ко мне, я тебя пожалею»…».

Лично мне этот простой рецепт уже помог спокойнее общаться с дочкой.

Кроме того, я усвоила из книги очень важную мысль: стресс - это не время для воспитания. Знакомая ситуация: ребенок орет, вы орете в ответ, и сами себя ненавидите за это? Или ребенок весь в слезах - а вы ему со строгим лицом рассказываете, что так вести себя нельзя, и вообще вы сейчас дверь закроете и уйдете? Потому что ну а что еще делать - не поддаваться же на истерику? У Петрановской на этот счет рецепт такой: поддаваться не надо (не надо покупать ту машинку, если он из-за нее катается по полу в магазине), но надо сохранять спокойствие и не дать себе превратиться в шипящую фурию. Любить ребенка безусловно - это значит давать любовь, даже когда ребенок ведет себя не так, как вам хотелось бы. Истерика ребенка - это не повод для воспитания ребенка. Это повод для воспитания себя.

«Если скандал уже разгорелся, деваться некуда - надо ждать, пока стресс стихнет и хотя бы не подливать масла в огонь криком, угрозами и невыполнимыми требованиями типа «прекрати орать», «немедленно успокойся», «замолчи сейчас же». (Вы сами-то захотели бы такое услышать, когда рыдаете - от мужа, например?) Просто остаемся рядом, если дается - обнимаем, гладим, что-то говорим. Смысл слов не очень важен, он все равно не очень понимает, важнее интонация, присутствие, прикосновение. Конечно, очень важно ваше собственное состояние, если вас трясет, вы ребенка не успокоите. Поэтому прежде всего … дышим, успокаиваемся сами - иногда этого достаточно, чтобы стресс ребенка пошел на снижение».

Быть ребенку другом или руководителем?

А, может быть, вообще ничего не запрещать? Устроить семейную коммуну, где все равны? Увы, нет. Прощай, утопия. Быть родителем, который ничего не запрещает и не контролирует, - не вариант. В нашем сложном мире это равносильно тому, что оставить ребенка без защиты.

Хотя вроде бы с виду - ну что может быть прекрасней, чем «родитель-друг»! Ты зовешь маму по имени, она ничего не запрещает и со всем соглашается, - ты самый счастливый ребенок! Согласно Петрановской, все не так просто. Такой либеральный подход родился во второй половине XX века как реакция на довоенную авторитарную модель семьи, где ребенок не получал никакого тепла и понимания. Но оказалось, что дети, воспитанные «родителями-друзьями», чувствуют тревогу и незащищенность.

«Ребенку в равной мере будет страшно и плохо как с родителями инфантильными, беспомощными, так и с суровыми, не чуткими к потребностям ребенка».

В семье должна быть иерархия, и каким бы понимающим ни был родитель - он должен быть главным. Это нормально, - и главное, что родитель тоже должен понимать, что это нормально. Иначе возникают неизбежные агрессивные срывы:

«Если родитель не чувствует себя вправе запретить, если он не в доминантной ответственной роли, то он должен, для того чтобы запретить, «раскочегариться», разозлиться: это я не просто так тебе запрещаю, а потому, что ты плохой, ты виноват. «Тебе лишь бы смотреть мультфильмы бесконечно! Ты совсем от рук отбился! Как тебе не стыдно капризничать - такой большой мальчик!» - и все в таком роде. И сразу запрет перестает быть поведением защиты и заботы, он воспринимается ребенком как нападение, вызывает обиду».

То есть «родитель-друг» не способен спокойно чувствовать себя комфортно в ситуации конфликта - и конфликт неизбежно превращается в битву «друзей» в песочнице.

Детские истерики: жалеть или «не поддаваться на манипуляции»?

Многие уверены, что дети скандалят, потому что их слишком балуют вниманием. И поэтому ни в коем случае нельзя им потакать. Ничего подобного, все как раз наоборот, - считает Петрановская. Истерика - это способ хоть как-то обратить на себя внимание вечно занятого родителя.

«Если ребенок не уверен в своем взрослом, в его привязанности, он будет добиваться подтверждающей связи, стремиться сохранить и укрепить ее любой ценой».

Поэтому главная профилактика истерик - любить, обнимать, носить на руках, хвалить. В общем, делать все, чтобы ребенку не приходилось прибегать к экстремальным способам привлечения внимания. Истеричный ребенок - это ребенок недолюбленный, а вовсе не избалованный.

«Во многих традиционных культурах младенцы весь первый год жизни проводят прижавшись к матери, она держит ребенка на руках, или носит, привязав на спине. Кормит, не отрываясь от дел, спит тоже с ребенком. Если бы опасения про «избалуются, приучится» были верны, их дети должны были бы чуть не до взрослого возраста настаивать на том, чтобы их носили. Однако наблюдения говорят ровно обратное: эти малыши намного более самостоятельны и независимы к двум годам, чем их городские сверстники. Они не склонны ныть, канючить, постоянно дергать мать и «висеть» на ней, они полны радостной любознательности и вовсе не выглядят «избалованными». А дети из современных мегаполисов, которых очень боялись «приучить к рукам», или чьи мамы не могли с ними быть, ненасытно требуют внимания взрослых, капризничают, изматывают родителей своим вечным недовольством и прилипчивостью».

Ребенок борется за внимание родителей - а значит, ноет, капризничает, хулиганит и даже болеет. А все потому, что он испытывает «голод привязанности». И если его не удовлетворить, то будет становиться хуже и хуже. Привязанность - это органическая, инстинктивная потребность ребенка. Не удовлетворять ее, чтобы не избаловать, - это как голодному ребенку не давать поесть, потому что он слишком громко просит!

«По такому принципу формируется устойчивое капризное, зависимое поведение: если ребенок часто чувствует, что взрослому не до него, он не может расслабиться, он все время должен быть начеку, проверять прочность связи. Родители устают, раздражаются, окружающие их уверяют, что ребенок «слишком избалован», они начинают проявлять строгость, «не идти на поводу» - и дело становится еще хуже, ведь он пугается еще больше и борется еще отчаянней. Образуется замкнутый круг, в котором все несчастны и недовольны».

Одним словом, хотите вырастить непослушного, нервного и озлобленного ребенка? Без проблем. Просто «не балуйте» его.

«Готовность ребенка слушать определяется не нотациями и поучениями, не наказаниями и призами, а качеством привязанности».

Хвалить или быть построже?

И тут мы подходим к главной теме книжки - «привязанность в жизни ребенка». Петрановская уверена, что главная цель ваших отношений с ребенком - не «воспитание», не «обучение», а именно формирование привязанности. То есть, проще говоря, ваша цель - выстроить с ребенком доверительные отношения. И хотя, казалось бы, любить маму для ребенка естественно, но в нашем неестественном мире, как всегда, все сложно. И родители иногда умудряются своим «воспитанием» полностью растоптать привязанность в душе ребенка.

В России эта проблема, по мнению Петрановской, стоит очень остро. Наши мамы и бабушки воспитывались в атмосфере, где нельзя было разбаловать, «крик развивал легкие», а ношение на руках «ухудшало ребенку осанку». У нас вообще «территория с дефицитом позитивного внимания к детям». Сначала русские женщины просто коней на скаку останавливали, потом избы тушили, а под конец их еще и на заводы загнали для полнейшего «освобождения». Сами понимаете: с ребенком на шее ни в горящую избу, ни на завод. Так что в нашей стране «сильных и независимых» материнская любовь и нежность - это практически терра инкогнита. Этому надо учиться у специалистов.

Например, учиться «позитивному отзеркаливанию» и «контейнированию».

«Позитивное отзеркаливание» - все эти «ути-пути», «как хорошо покушал!», «молодец какой, сам попил!», «ты у меня самый лучший!». А также: «Это что такое? А, зайка… Какой красивый зааааайка!» - в ответ на хаотичное переплетение карандашных линий. Одним словом, сплошное сюсюканье и балование в понимании женщин, рожденных в СССР, - именно поэтому мы так удивляемся, попадая в страны, где детьми восхищаются все прохожие, то есть где нет дефицита позитивного внимания к детям, как в России.

Если ребенку в детстве не хватает позитивного отзеркаливания, если его только постоянно оценивают («Трояк?! И это у тебя, отличницы, позор!») - то из ребенка вырастает депрессивный и неуверенный в себе взрослый, который зависит от мнения других людей, потому что в свое время не получил от мамы подтверждение любви. Который выкладывает каждый свой шаг в Инстаграм в поисках лайков - читай, «в ожидании позитивного отзеркаливания». Чтобы кто-то, наконец, его оценил и полюбил, раз в детстве этого не сделали родители.

Так что когда у ребенка что-то не получилось, и он бежит к вам за утешением, - не надо его «воспитывать» в духе «ну вот опять, ты сам виноват, яжеговорила» - просто обнимите его, пожалейте и утешьте. Даже если он соврал - он скорее всего сделал это, чтобы понравиться маме: обнимите его, объясните свои чувства, поговорите с ним. Не бойтесь «избаловать»: так мы помогаем ребёнку справиться со стрессом - это называется «контейнирование» или возвращение в «психологическую утробу». Так мы показываем, что изучать мир и ошибаться - это нормально и нестрашно, потому что за ошибкой не следует немедленное наказание, и мама продолжает нас любить. Такое поведение формирует из родительской любви ту самую «тайную опору», которая вынесена в заголовок книги. И тяжело приходится по жизни тому, у кого такой опоры нет.

«Нам кажется, что тот, кто закален невзгодами с детства, будет лучше справляться с ними и потом. Это не так. Исследования показывают, что лучше справляются с трудностями те, у кого было счастливое детство и благополучная семья. Их психика имеет запас прочности, в стрессе она сохраняет способность быть гибкой и изобретательной, они обращаются за помощью и способны утешиться сами».

Кстати, то, что мужчины «не эмоциональны» и не понимают женщин - это, по мнению Петрановской, социальный навык. Я давно это подозревала, но вот тут, наконец-то, нашла научное объяснение. Просто их в детстве не «контейнировали»: в ответ на их горе им говорили: «Не реви как девчонка!». Их никто не утешал - и они не научились утешать. И учатся потом, только читая книжки. Впрочем, как и многие молодые матери, которых в детстве тоже не очень-то баловали сочувствием.

Понимая роль «позитивного отзеркаливания» в развитии ребенка, мы можем оценить, насколько важно психологическое, эмоциональное состояние матери в это время. Ее болезнь, усталость, конфликты с мужем, страх за будущее могут привести к тому, что ухаживать за ребенком она сможет, а позитивно отзеркаливать - нет. Поэтому самое лучшее, что могут сделать для младенца члены семьи, близкие - помочь его маме быть отдохнувшей, спокойной, счастливой и проводить в общении с ребенком больше времени. Лучше не сидеть вместо нее с ребенком, а позаботиться о ней самой: освободить от домашних дел, вкусно накормить, сделать массаж, наполнить ароматную ванну. Когда мама сама хорошо себя чувствует, она будет общаться с ребенком естественно и с удовольствием.

Добиваться результатов или пустить все на самотек?

Детский сад и школу Петрановская рассматривает как неизбежное зло. Она уверена, что не стоит переоценивать их роль в социализации или даже в обучении. Самые главные навыки общения ребенок получает, общаясь в семье. Развивашки в детском саду - тоже ничто по сравнению с маминым вниманием. В общеобразовательной школе научиться ничему невозможно, потому что там скучно и постоянный стресс (не потому ли после контрольной, а тем более после окончания школы все «знания» так быстро выветриваются из головы?) Если уж вы отдаете ребенка в общеобразовательную школу, нужно помочь ему пережить этот период, относясь с иронией и скепсисом ко всем этим двойкам и родительским собраниям. Хотя бы не скармливать отношения со своим ребенком «Молоху обязательного образования», как говорит Петрановская.

Не стоит удивляться, что ребенок плохо учится в школе, - школа просто не отвечает потребностям ребенка в обучении. Не стоит удивляться и «плохим компаниям», где подросток ищет учителей жизни, потому что «взрослые вложили в его руку камень обязательного образования вместо хлеба настоящего обучения» . К тому же, если ребенок попал под дурное влияние, то значит, это вы не имеете на него влияния - и он ищет понимания, близких отношений и принятия на стороне.

Так что же делать, чтобы все-таки вырастить ребенка умным, успешным, хорошо социализированным человеком?

Прежде всего, просто любить его. Это позволит ребенку вырасти счастливым, удовлетворенным, открытым - и, как результат, успешным в жизни.

«Эмпатия и рефлексия - важные составляющие эмоционального и социального интеллекта, а они определяют качество жизни человека намного больше, чем академическая успеваемость».

По мнению психологов, у ребенка есть органическая потребность в «своем» взрослом. Поэтому не сработает утопическая идея изымать детей из семьи и гармонично и правильно воспитывать их каком-нибудь учреждении. Вот такие мы люди - собственники. Нам надо учиться любить конкретных людей и учиться любить себя, чувствуя, что нас тоже любят и принимают. Этот опыт любви - базовый. И это именно то, что в первую очередь должен развивать в ребенке родитель. Все остальные развивашки - вторичны.

«Сегодня многие «развивающие методики» превращены в бренды с довольно агрессивной маркетинговой политикой, родителям всячески внушают, что нужно вложить в ребенка сейчас, а то будет поздно, и он окажется лишен прекрасных перспектив, его карьера будет загублена, ему останется только всю жизнь прозябать среди аутсайдеров. Чтобы такого не случилось с вашим чадом - срочно купите эту книгу, эту методику, оплатите эти занятия».

То есть понимаете, да? Никто не будет учить вас давать ребенку любовь, потому что это - бесплатно. Ваша любовь бесплатна - в том смысле, что это не даст денег производителям пластмассового «детского счастья». Но зато ваша любовь очень дорога ребенку. Это как раз тот случай, когда наглядно видно, что душевное богатство гораздо важнее материального. Лучше покупать одежду в секонд-хенде и проводить больше времени с ребенком, чем пропадать на работе, чтобы купить ему все самое крутое и «сделать малыша счастливым». Самое ценное, что вы можете дать, - это свое время, внимание и любовь.

«Ребенок беженцев, которые остались без кола и двора, побывали под обстрелами и пережили нехватку еды, живут в лагере для переселенцев, не зная, что с ними будет дальше, может быть безмятежно счастлив, если родители с ним и сами не теряют присутствия духа. И, наоборот, ребенок, живущий в дорогом богатом доме, с самыми лучшими материальными условиями, находящийся в полной безопасности, может быть совсем не благополучен, потому что у папы бизнес и любовница, и дома он почти не бывает, мама в депрессии, и уже раз пыталась выпить упаковку снотворного, а малышом занимаются постоянно меняющиеся домработницы и няньки. И именно он, а не его сверстник из семьи беженцев имеет все шансы на невроз, энурез, нейродермит и прочие последствия тяжелого длительного стресса» .

Так что никакие элитные репетиторы и дорогие секции не смогут дать ребенку того, что может дать мама.

Не «развивающие методики», а отношения с родителями дают детям лучший старт в жизни.

Более того, обилие «развивающих методик» дает хороший шанс вырастить ребенка духовно богатого, но душевно больного. То есть весьма плохо социализированного. Мне почему-то сразу вспомнились истории о юных гениях, которые, повзрослев, не становятся гениальными взрослыми - они становятся унылыми социофобами, не способными нормально общаться с людьми.

Петрановская, кстати, говорит и том, что любовь важна не только для развития эмоционального интеллекта, но и для развития рационального интеллекта. Невозможно нормально учиться, если тебя не любят. То, что брошенные дети отстают в развитии, часто списывают на плохую генетику и «матерей-алкоголичек». Но дело не в генах: этих детей просто никто не любит. Стресс блокирует у них способность обучаться. Попав в любящую семью, большинство из них быстро избавляется от «диагноза» (читай - клейма) и становятся вполне смышлеными детьми.

Для домашних детей действует тот же принцип: чем больше вы орете на ребенка за плохо сделанную математику, тем хуже он понимает математику. Потому что все его силы уходят на то, чтобы бороться со стрессом.

Если вы изо всех сил «развиваете» ребенка, не давая ему спокойно играть - его интеллект не развивается, а затормаживается. И вообще, по мнению Петрановской, «самое лучшее, что мы можем сделать для развития своих детей в нежном возрасте, - не мешать им играть».

Если уж вы непременно хотите развить в ребенке интерес к чему-то, поможет только ваш пример, которому он с радостью последует. Не стоит удивляться, что ребенок не читает, если он никогда не видел вас с книгой.

Если вы требуете от ребенка результатов, чтобы он был непременно «быстрее, выше, сильнее» - готовьтесь к тому, что он вырастет демотивированным, бессердечным и нервным, потому что ему не давали быть собой, его не принимали и его потребностями не интересовались. Несмотря на то, что «здесь и сейчас» у вас чудо-ребенок, которым можно похвастаться перед друзьями.

« Некоторые дети вообще приходят к выводу, что «заниматься» - это единственное возможное времяпрепровождение с родителями. Все остальное родителям не интересно, только объяснять, развивать, обучать. Хочешь получить маму хоть на полчаса в день - изображай интерес к занятиям. Потом мама рассказывает, что «ее ребенок всегда с удовольствием занимается, и даже сам просит». Еще бы. Маму захочешь - и не то полюбишь. В нежном возрасте ребенок обычно не способен сопротивляться, он будет стараться нравиться родителям. А заодно обучаться тому, что ты сам, твои желания, твои потребности не важны, важен результат, достижение, успех, место в конкурентной борьбе».

Как видите, быть любящей мамой не так-то просто. Действительно любящей, а не выдающей иезуитские сентенции в духе: «Я тебя мучаю, потому что ну ооочень люблю и хочу тебе только хорошего!». Вы же помните, что вы чувствовали, когда вам в детстве это говорили? В общем - не надо так.

В двух словах, рецепт Петрановской - это меньше нотаций и больше объятий. А остальное приложится.

Теги:

Например, 50 рублей в месяц - это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета - немного. Для Матрон - много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Филолог и магистр социальной философии. Автор блогов nenadoada.ru и antilubov.ru. Журналист, пиарщик, преподаватель русского, литературы и прочей гуманитарщины. Мама дочки, жена мужа, хозяйка собакена и кошки. Само собой, немного поэт, и меня даже немного печатали. Когда-нибудь напишу роман:)

Наверное, любой из нас, интересующийся темой семьи, детей, воспитания, не раз сталкивался с именем Людмилы Петрановской. Психолог, педагог, публицист, автор множества публикаций в самых разных изданиях.

Людмила Петрановская в своих книгах и статьях не только помогает взрослым разобраться в их отношениях в семье, найти общий язык с детьми, сделать свой максимум для того, чтобы все члены семейной ячейки функционировали гармонично. Петрановская написала несколько книг и для самых маленьких, например, «Звёздный мир в картинках» и «Что делать, если…» для школьников, которые в этот сложный переходный период ежедневно сталкиваются с ситуациями выбора и с проблемой поиска верного решения.

Но, конечно, больше всего книги Петрановской любят мамы. Людмила Владимировна – адепт теории привязанностей, которая в последние годы набирает огромную популярность. Когда теория становится массовой, она обретает ряд прочтений, которые могут быть далеки от первоисточника и даже в чем-то искажать исходную идею. Во многом так произошло и с теорией привязанностей.

Людям так понравилась идея, что многие мамы без специального образования и, к слову сказать, часто без подробного знакомства с теорией, начали трактовать её по-своему, часто путая привязанность со вседозволенностью. Именно отсюда пошли гиперболические мемы про ношение ребенка в слинге до армии и грудного вскармливании до первого класса.

Людмила Петрановская в 2014 году написала две книги, в которых подробно раскрывает теорию привязанности с учетом именно российских реалий.

Книги «Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка» и «Если с ребенком трудно» практически сразу стали бестселлерами.

Петрановская на протяжении долгих лет занималась психологическими трудностями при усыновлении детей, и, как результат ее работы, в 2012 году появился Институт развития семейного устройства – общественная организация, занимающаяся обучением приемных родителей.

Темы детства, родительства, семейных взаимоотношений актуальны сегодня так же, как и сотни лет тому назад.

Петрановская постоянно подчеркивает, что «тот, к кому ребенок привязан, утешает и придает ему сил просто фактом своего присутствия. Живет ли семья в роскошном особняке или в трущобах, в мегаполисе или в джунглях, живет ли она как все семьи вокруг, или сильно отличается от социальной нормы – ребенку все равно. Родители есть, они рядом, они смотрят на меня с любовью, они отзываются на мой плач – все в порядке. Вокруг может быть экономический кризис, глобальное потепление, эпидемия гриппа, наводнение или война – если сами родители в порядке, если они с ребенком не разлучаются слишком надолго и выглядят достаточно уверенными и спокойными – ему хорошо. Потому что благополучие ребенка зависит не от условий, в которых он живет, а от отношений, в которых он находится».

Интересна и во многом новаторски звучит идея Петрановской о том, что залог успешного воспитания не лежит в плоскости страха или наказания, а, напротив, «готовность ребенка слушаться определяется не нотациями и поучениями, не наказаниями и призами, а качеством привязанности. Чем надежнее связь с родителями, чем больше они для ребенка «свои», тем естественней для него их слушаться, а незнакомых – нет, по крайней мере пока свои не одобрят их указания».

Очень любопытны статьи Петрановской, в которых она анализирует существующую ситуацию в российских семьях и делится своим мнением о том, что все мы в той или иной степени несем на себе наследие Советского Союза, где людям часто было отказано в праве иметь проблемы, а, не секрет, что подавление страхов и отрицание существующих проблем приводит к серьезным трудностям в будущем, мешает полноценному развитию личности, а, значит, не дает воспитать свободных детей.

«Все психологические проблемы вроде: «мне грустно, мне плохо, боюсь в лифте ездить, накатывают приступы тревоги», – вызывали реакцию вроде: «Ты чего, возьми себя в руки!» У человека не было права иметь такие проблемы.

Естественно, когда у тебя нет права иметь проблему, тебе не приходит в голову и то, как её надо решать, куда пойти с этим. На самом деле у нас были и психологи, и психотерапевты, иногда даже в поликлиниках, в шаговой доступности. В конце концов, со многими психологическими проблемами – вроде тревожных расстройств или светозависимых депрессий – прекрасно мог бы справиться невропатолог. Но к этим специалистам просто не шли, разве что с радикулитом. Даже сейчас люди иногда на совет обратиться к врачу реагируют: «Как это я пойду к невропатологу и скажу, что боюсь неизвестно чего по ночам?»

В 2017 году вышла новая книга талантливого автора « #Selfmama. Лайфхаки для работающей мамы », где автор помогает решить сложную дилемму работающих мам. Как совместить зарабатывание денег и при этом не лишить ребенка материнского тепла? Как успевать много и при этом не уставать? Как делать всё и даже чуть больше и при этом быть спокойной и не раздражаться на ребенка? Как избавиться от чувства вины при необходимости обеспечить собственную семью? Такие вопросы ежедневно задает себе каждая работающая мама, и, наконец-то, благодаря Людмиле Петрановской, ответы на многие вопросы найдены, и у тех мам, кто вынужден или хочет работать, появился шанс не ставить себя перед сложнейшим выбором, а с помощью предложенных автором лайфхаков, эффективно функционировать на обоих поприщах.

О Людмиле Петрановской можно много говорить и еще больше её цитировать, ведь не каждый автор может похвастаться таким тактом, простотой, ироничностью и корректностью в разговоре на столь острые и местами больные темы.

«Психологи - очень вредные создания. Они все время что-то такое узнают о человеческой природе, что становится неловко».

Людмила Петрановская охотно сотрудничает с изданиями, психологическими порталами, сообществами матерей, участвует в конференциях и встречах.

Не станет исключением и Международная практическая конференция «Вызовы современности: психология зависимости» 9-12 февраля 2018 года, на которой Людмила Петрановская выступит и расскажет простым языком о самом важном в отношениях детей и родителей.

Импритинг животных – простая и потому очень негибкая программа привязанности. Например, австрийский исследователь Конрад Лоренц описывал случай, когда вылупившиеся из яиц гусята увидели в первые минуты своей жизни не маму-гусыню, а его ботинки. После этого они считали мамой ботинки и ходили за ними повсюду. Человеческий инстинкт устроен намного сложнее, иначе с момента появления родильных домов все дети считали бы родителями только врачей в белых халатах, а своих родителей игнорировали. К счастью, это не так, и дети, по тем или иным причинам, не получившие опыт послеродового импринтинга, все равно потом любят тех взрослых, которые о них заботятся.

Не менее важен в первые часы после рождения тактильный контакт младенца с матерью, причем не только для него, но и для нее. Ведь тело и психика матери тоже заточены природой на то, чтобы заботиться о ребенке. Ее грудь наполняется молоком, и если не приложить к ней ребенка, набухает и болит. Ее растянутая и кровоточащая после родов матка сокращается и быстрее заживает в ответ на сосание младенца. Матери нужно слышать дыхание ребенка, чувствовать его кожей, нюхать, целовать, это доставляет удовольствие и приносит успокоение. Если ребенка отделяют от матери, ей неспокойно, она не находит себе места, ее мучают тревожные фантазии о том, что с ним что-то случится, что его украдут, подменят, что он заболеет, умрет. Она хочет быть с ним, все ее мысли и чувства – о ребенке, она достаточно легко просыпается на его зов, даже если утомлена родами.

Есть даже гипотеза 1
Это лишь одна из возможных причин. Послеродовая депрессия иногда развивается и у женщин, которые имели контакт с ребенком после родов, и ее чаще всего не бывает, даже если контакта не было. Подробнее о послеродовой депрессии, ее возможных последствиях и о том, как помочь матери и малышу, пойдет речь в книге «Дети, раненные в душу».

, что такое тяжелое расстройство психики, как послеродовая депрессия, связано с практикой отделения новорожденного от матери после родов «ради отдыха» женщины или для медицинской помощи ребенку. Если мать лишена возможности держать ребенка у груди, смотреть на него, вдыхать его запах, глубинные, инстинктивные слои ее психики трактуют это как гибель малыша. Ты родила, но его нет – значит, ребенок умер. Ведь никакие «отдельные палаты для новорожденных» в древнюю программу не вписаны. И начинается переживание потери ребенка, горевание, тоже очень глубокая древняя программа, которая есть у многих млекопитающих, например, мы можем наблюдать ее у кошек и собак, потерявших потомство. Сначала мать страдает от мучительной тревоги, мечется, не находит себе места. Потом погружается в депрессию и отчаяние, прерывающееся вспышками гнева.

Однако ребенок-то жив, они возвращаются домой, за ним надо ухаживать, окружающие ждут от женщины счастливого и заботливого материнства.

Но для глубинных слоев ее психики ребенок – умер. Его нет. А это какой-то другой, чужой, наверное. И почему она должна о нем заботиться? Ребенок не радует, он не нравится, не вызывает умиления, его беспомощность и требовательность раздражают вплоть до ярости. Семья и окружающие обычно не понимают, что происходит, да и сама женщина не решается признаться, что не любит ребенка, которого ждала и хотела. В самых тяжелых случаях страдания бывают столь невыносимы, или страх перед собственной яростью к ребенку так пугает, что мать может даже совершить попытку самоубийства.

Если материнский инстинкт в порядке, мама готова и хочет принадлежать ребенку, стать для него своим взрослым, взять на себя ответственность за новую жизнь. Это странное чувство – она не принадлежит себе, она несвободна, привязана всеми чувствами к этому пищащему комочку – и она счастлива. Если ребенок первый, это новое состояние может быть ошеломляющим.

Я хорошо помню тот день, когда родился мой сын. Это был еще старый советский роддом, детей уносили куда-то и не приносили потом целые сутки («у вас отрицательный резус, ребенку вредно»). Я увидела его после рождения всего на пять минут. Он был маленький, сердитый, и какой-то весь бедненький.

Позже, среди ночи, я вынырнула из неглубоко сна, и тут случилось это. Центр мира вышел из меня, откуда-то из района солнечного сплетения и медленно поплыл из палаты, по больничному коридору – туда, где, предположительно, лежали дети. Где был мой. Это странное такое чувство, когда центр мира, точка отсчета системы координат от тебя уплывает. Ни хорошо, ни плохо, а просто неизбежно, и ты понимаешь, что больше никогда не будет, как прежде.

Итак, с первых же минут жизни ребенка между ним и матерью начинают стремительно завязываться нити будущих отношений. Каждое кормление, каждый взгляд, каждое касание, каждый вдох неповторимого запаха – это тонкая, но прочная нить, соединяющая их навсегда, врастающая в их души. Нитей становится все больше, они сплетаются, накладываются друг на друга и вот уже мать и ребенок соединены новой, не материальной, а психологической пуповиной, по которой теперь будут идти от матери к ребенку защита и забота, а от него к ней – доверие и безоглядная любовь. Вот это и есть привязанность – психологическая пуповина, глубокая эмоциональная связь между родителем и ребенком .

Как-то на детской площадке наблюдала сцену: малыш лет двух с половиной начал испуганно оглядываться – маму потерял из виду, отошла куда-то, уже и палец в рот пошел, и губы задрожали, сейчас заревет. И тут девочка чуть постарше обернулась к стоящим вокруг взрослым и требовательно так спросила, даже ногой притопнув: «Где от этого мальчика мама?!»

Так дети видят устройство мира. Каждому ребенку полагается его собственная мама, вместе они – одно целое, комплект.

Но мы все о маме. А как же папа? И другие члены семьи? Примерно так же. Их с ребенком взаимозависимость меньше обусловлена физиологически, но принцип тот же: каждый акт защиты и заботы со стороны взрослого завязывает ниточку, каждый раз, когда ребенок просит помощи и получает ее, каждый раз, когда ему отвечают взглядом на взгляд, улыбкой на улыбку, объятием на протянутые ручки – завязывается нить. И с папой, и с бабушкой-дедушкой, и с сестрами-братьями. И с приемными родителями, если так случилось, что ребенок остался без матери.

Формирование привязанности не только к матери, но и к другим заботящимся взрослым – это стратегия природы, обеспечивающая выживание младенца. Мы рожаем редко и тяжело, вынашиваем обычно по одному плоду. Цена ребенка для нашего вида очень высока, поэтому на заботу ориентированы не только женщины фертильного возраста, но и мужчины, и чуть подросшие дети, и старики. На них тоже неотразимо действуют и крик, и улыбка, и внешний вид младенца, и они также прочно привязываются к малышу, обеспечивая ему защиту и заботу всей семьи.

Стадия донашивания – шлюз между мирами

В большинстве культур, в самых разных странах мира, новорожденный пока не считается полностью пришедшим в мир. Часто ему не дают имени в первые месяц-два, не показывают посторонним, не выносят из дома.

В некоторых традициях даже запрещено говорить о том, что родился ребенок, и все делают вид, что ничего такого не произошло, поздравлять родителей начинают только после сорокового, а то и сотого дня. Чтобы злые духи не прознали и не причинили вреда.

Основания для опасений у наших предков, конечно, были, детская смертность всегда была высокой. Злые духи и опасные инфекции не дремали. Но к суевериям и страхам все не сводится. Новорожденные действительно выглядят как бы «не от мира сего». Они кажутся глубоко погруженными в себя, или витающими в каких-то дальних сферах, большую часть дня спят, окружающим не интересуются, понять их тоже непросто: плачет – чего хочет, что не так? Если честно, новорожденный больше похож на что-то не вполне одушевленное под названием «плод», а не на ребенка. Он еще не вполне здесь, он еще не пришел в наш мир по-настоящему.

Помните, в детстве, а иногда и взрослые такое переживают, пробуждение в каком-то новом месте, в поезде, в гостях, в новом доме? Вы слышите голос: «Вставай, пора», и вроде ты уже проснулся, но еще не совсем, ты еще больше там, чем здесь, еще длится сон и не сразу понимаешь, что это вокруг, где ты и кто ты, тело не сразу слушается, и нужно какое-то время полежать, побыть между мирами, чтобы «прийти в себя». Хорошо, если будят неспешно и ласково, если мама погладит сначала, на ручках подержит. Если оладушками пахнет. Если солнце из-за занавески светит. Тогда можно постепенно впускать в себя мир, свет, звуки, запах. Тихонько перейти по мостику из любви и заботы оттуда – сюда, чуть-чуть поваляться, пощуриться и войти в день и мир спокойным и полностью присутствующим.

А если из сна выдергивают резко, и приходится сразу вскакивать и действовать? Потому что «нечего разлеживаться», или «проспали, опоздали», или случилось что-то? И мир вокруг темный, холодный, ничего радостного не сулящий. У взрослых это случается часто в жизни, у некоторых каждый день. После такого пробуждения еще долго остаются проблемы с координацией, вниманием, словно какая-то часть сознания не вернулась, где-то застряла, и нам бывает нужен допинг в виде кофе или холодного умывания, чтобы полностью очнуться. Каждое подобное пробуждение – стресс для организма. Если это происходит изредка – ничего, переживем, если постоянно – стресс отразится на здоровье. Все программы тонкой настройки и переналадки работы внутренних органов, которые действовали во сне, в условиях отключения от внешнего мира, не будут корректно завершены, они будут грубо, принудительно прерваны. Такое даже обычному компьютеру неполезно, что уж говорить о человеческом организме.

Состояние новорожденного очень похоже на зависание между мирами при пробуждении, только он полностью просыпается к жизни дольше, примерно два-три месяца. Иногда этот период называют четвертым триместром беременности, настолько ребенок еще не выглядит полностью присутствующим здесь. Задача взрослых – обеспечить ему плавный и полный переход, без стресса и мучительного состояния «подняли, а разбудить забыли».

Ребенок словно медлит на пороге, и его нужно пригласить в жизнь, встретить запахами еды, теплом, лаской, заботой и покоем. Его пока не нужно ни развивать, ни воспитывать, ни «приучать» к чему бы то ни было. Его нужно просто донянчить, доносить. В буквальном смысле слова. Поэтому беременность – вынашивание – сменяется донашиванием, а роль пуповины постепенно начинает брать на себя психологическая пуповина – привязанность. В этот период ребенок почти не изменил своего положения по сравнению с беременностью, он все там же, тесно слит с матерью, только переместился по внешнюю стенку живота. И там ему надо побыть еще какое-то время.

Сегодня баталии на тему «не приучать к рукам» уже воспринимаются как анахронизм. А вот нашим родителям (и нам вместе с ними) досталось по полной программе. Не знаю, описаны ли в художественной литературе страдания молодой матери, которая стоит за дверью детской и слушает разрывающий сердце крик своего ребенка, но не подходит и не берет его из кроватки, потому что «нельзя приучать к рукам», потому что «он маленький манипулятор», потому что «потом на голову сядет». Молодая женщина готова биться головой об эту дверь, вся ее инстинктивная природа требует немедленно схватить детеныша, прижать к себе, укачать, утешить, все внутри нее кричит, что ребенок не должен так плакать, это неправильно, ненормально, это не может быть хорошо, но в книжке написано, что «крик развивает легкие», строгий участковый педиатр рассказал, что от ношения на руках «у него искривится спина», ее собственная мама, когда-то вынужденная отдать дочь в ясли через две недели после рождения и вернуться на работу, твердит: «не балуй, потом сама пожалеешь», а муж, хотя и сам нервничает, старается приводить аргументы: «ты же его покормила и переодела, он здоров, с ним все хорошо, покричит и успокоится, не переживай». Целые поколения матерей прошли через это.

Тут, пожалуй, подошел бы жанр трагедии. В ней обычно действуют и страдают хорошие люди, которые мучают и даже убивают друг друга не потому, что злодеи, а потому, что оказались втянуты в колесо Рока. В роли Рока – сложный сплав научных ошибок, трагической истории поколений, экономических процессов, призвавших женщин на производство, модных советов гуру от воспитания, ставших маркетинговыми брендами, и еще много каких могучих сил, которые сейчас прокатываются по этой женщине – и по ее младенцу.

Им потом расхлебывать последствия.

Чувство вины и несостоятельности, которое прочно укоренится в ее душе и обернется или гиперопекой и тревожностью, или защитной привычкой отстраняться от боли ребенка: «сам разберись, не маленький», «не драматизируй, это пустяки».

Отчаяние, которое накроет его, когда он так и не докричится и заснет в изнеможении. Раз накроет, два, десять, а потом это отчаяние обживется внутри, да и останется с ним навсегда, накрывая в моменты жизненных трудностей невесть откуда взявшимся иррациональным убеждением, что «все бесполезно, никто не поможет, я обречен».

Нашим предкам довольно странной показалась бы идея положить ребенка одного в нечто вроде деревянной клетки и уйти. Как можно оставить такого беспомощного детеныша в одиночестве? Да, мы живем не в пещере и даже не в избе, младенца из прекрасной детской, в которой все подобрано по стилю и цвету, не утащит в лес дикий зверь и не загрызут крысы. Но он-то этого не знает! Его инстинкт, за миллионы лет выращенный эволюцией ради его безопасности, говорит одно: либо ты рядом со своим взрослым, либо пиши пропало. Инстинкт матери, который теми же миллионами лет подогнан к инстинкту ребенка, как две сложнейшие детали одного механизма, твердит то же самое: не оставляй его, не позволяй ему долго кричать, это опасно для него и для тебя. Саблезубый тигр придет на крик и скушает вас обоих. Крик ребенка вызывает у взрослого непереносимый стресс, и вот этот-то стресс, цель которого – заставить действовать, срочно что-то предпринять, чтобы крик прекратился, – наша культура заставляет оттормаживать, гасить в себе усилием воли.

Ужасно грустно это все, ужасно всех жаль. И хорошо, что эти выморочные представления о том, что ребенка можно «избаловать», «испортить», просто давая ему необходимое, сегодня уходят в прошлое. Хочется надеяться, что даже в годы самых строгих запретов в большинстве случаев природа брала свое, и молодые мамы потихоньку их нарушали, и прижимали к себе детей, и кормили «не по часам», и целовали, несмотря на «риск занести инфекцию».

Когда появился на свет мой сын, мало кто слышал о слингах, а верхом прогрессивности в доступной литературе по воспитанию детей была знаменитая книга Бенджамина Спока, где среди прочего, часто вполне разумного, было вот это самое «покричит и привыкнет». Так вышло, что через три недели после родов я осталась с ребенком дома одна: у мамы кончился отпуск и она уехала, а муж угодил в больницу. Была самая середина зимы, темно и холодно.

Но, как ни странно, я вспоминаю это время как прекрасное. Мне не хотелось спускать ребенка с рук – и я не спускала. Просто держала все время и все. Мы спали вместе, ели вместе, читали, ходили за хлебом, замачивали пеленки и варили суп. Иногда посещали мысли: может, не стоит с ребенком у плиты-то стоять, мало ли. Но я просто не могла его положить. Его место было возле меня, так, чтобы нюхать, целовать, трогать, что-то говорить ему – столько, сколько хочется, то есть почти постоянно. Это было так естественно.

А может быть, в те неласковые годы «режима» и «неприучения к рукам» на помощь молодым матерям приходили их собственные бабушки, чьи представления о выращивании детей счастливо сложились в доиндустриальную эпоху. Эти бабушки – а иногда и дедушки – брали несчастного орущего младенца на руки, прижимали к себе покрепче, и начинали расхаживать с ним по комнате, потряхивая, покачивая, затягивали бесконечные «аа-аа-аа-а» или «шшш», и маленький страдалец наконец успокаивался и затихал.

Когда дочери исполнился месяц, к нам прилетела – за три тысячи километров – моя бабушка, посмотреть на правнучку. И однажды днем ребенок что-то очень раскричался, кормили-качали – ну, ничего не помогает. И вот тут на сцену вышел настоящий мастер.

Бабушка детку взяла покрепче и начала укачивать, вверх-вниз, энергично, и песню петь, ту самую, которую я с детства помню, ее собственного сочинения, а может, еще ее мамы: «Ты моя роднулечка, ты моя курулечка, а бай-бай, а бай-бай, мою деточку качай» – и так много раз с вариациями. Каждый звук, каждую интонацию помню и сейчас.

Мы к тому времени уже, конечно, устали от ночных пробуждений и всей обычной круговерти с новорожденным, спать хотелось постоянно. И вот дочь начала затихать – дай, думаю, и я пока прилягу, хоть немного подремать.

А бабушка все поет.

Через пять минут пришел муж, тоже рядом лег и мгновенно уснул.

Потом появился сын, ему было почти десять, и вообще-то он днем никогда не спал. Но тут он решительно залез между нами – и затих. Сопротивляться невозможно было этому «а бай-бай, а бай-бай…» Все спали до вечера, выспались до глубины души.

Это одно из самых счастливых воспоминаний в моей жизни, как мы спим все, вповалку, а над нами бабушкин голос, которому так сладко отдаваться во власть, доверяться полностью и каждой клеточкой чувствовать покой и защищенность. Древняя магия донашивания.

Смысл донашивания прост и понятен, если только вспомнить, что ребенок еще не вполне родился: нужно дать ему снова побыть в условиях, похожих на привычные, на его жизнь в матке, ведь другой он пока не знает. Тесно, со всех сторон, охватить мягким и теплым (руками, пеленками), качать, как покачивается живот женщины при любом движении, отгородить от мира коконом монотонных, но довольно громких звуков, как это было в животе у мамы, когда прямо над ухом стучало сердце, бурлил кишечник, шумела кровь в артериях. Дать немного побыть еще там, в полубытии, доспать, дозреть в тепле и покое. Не выдергивать в одиночество раньше времени, это не прибавит ребенку «самостоятельности», а родителям покоя.

Через насыщение к независимости

Во многих традиционных культурах младенцы весь первый год жизни проводят прижавшись к матери, она держит ребенка на руках, или носит, привязав на спине. Кормит, не отрываясь от дел, спит тоже с ребенком. Если бы опасения про «избалуются, приучится» были верны, их дети должны были бы чуть не до взрослого возраста настаивать на том, чтобы их носили. Однако наблюдения говорят ровно обратное: эти малыши намного более самостоятельны и независимы к двум годам, чем их городские сверстники. Они не склонны ныть, канючить, постоянно дергать мать и «висеть» на ней, они полны радостной любознательности и вовсе не выглядят «избалованными». А дети из современных мегаполисов, которых очень боялись «приучить к рукам», или чьи мамы не могли с ними быть, ненасытно требуют внимания взрослых, капризничают, изматывают родителей своим вечным недовольством и прилипчивостью.

Потому что все устроено совсем не так, как казалось строгим педиатрам, уверявшим: приучите – будет всегда требовать. А ровно наоборот.

Развитие ребенка похоже на путь по сложному извилистому лабиринту, как в компьютерной игре-квесте. На пути много развилок, в моменты развилок нужно получить ответ на вопрос. От ответа – не полностью, но существенно – зависит выбор пути.

Период новорожденности – первая развилка, когда ребенок словно решает: укореняться в мире или не стоит? Ждут тут его или нет? Есть вообще шансы-то выжить, или и стараться нечего? Он задает вопрос – криком. Он вопит, и перевести это можно примерно как «Есть тут на кого рассчитывать, а? Я тут нужен кому или некстати? Тут у вас как все устроено: можно спокойно жить и развиваться, или все время бороться за жизнь придется? Дайте знать скорее!»

Самый лучший ответ: «Привет, малыш, мы тут тебя очень ждали, можешь на нас положиться, расти спокойно, мы уж тебя не подведем. Все, что тебе нужно, у нас есть – расти, живи, радуйся!» Конечно, ребенку нужны не слова, а поступки и действия: постоянное присутствие матери, теплые объятия, молока сколько хочешь и когда угодно, внимание к его потребностям, которые сам он пока не может ни назвать, ни даже осознать. Тогда ребенок растет спокойно, и как только какая-то потребность насыщается, перестает быть актуальной, он с ней просто расстается. Настанет время – слезет с рук, и не удержишь. Вырастет большой – затребует отдельную комнату и будет в ней счастлив. Если мы наелись, мы не будем выходить из – за стола с куском в руке. Если мы выспались, мы не будем весь день искать возможность прилечь. Когда потребность полностью, глубоко удовлетворена, за нее нет необходимости держаться. Удовлетворенная потребность освобождает.

И наоборот: если в какой-то значимой потребности нас ограничивают, она становится все сильнее. После строгой диеты мы готовы съесть все содержимое холодильника. Человек, который в молодости очень нуждался, может потом быть зависим от денег и дорогих вещей. Если нас сильно испугало какое-то происшествие, мы можем долгое время быть излишне осторожны и склонны к перестраховке. Так же ребенок, если на свой вопрос: «Эй, я тут нужен, меня ждут?» он получает – действиями взрослых – неуверенный ответ; если к нему то подходят, то нет, если его кормят не когда он голоден, а «по расписанию», если его оставляют одного, когда он к этому совершенно не готов, он вспоминает про правило № 2: борись, раздобудь себе внимание и заботу взрослых любой ценой! И вот тогда уже в ход идут цепляния, плач по каждому поводу и без, нытье, капризы, беспомощность, а то и болезни. Потребность не удовлетворена, ребенок напуган пережитым «голодом привязанности». После этого, даже получая внимание родителей, он уже не может насытиться, поверить, что ему всего хватит, он перестраховывается, просит слишком много, поскольку уже знает: сколько надо – не дадут, чтобы получить самое необходимое, надо просить больше. Как в книжке про Чебурашку и Крокодила Гену: чтобы дали машину кирпичей, надо просить две машины кирпичей.

Современный родитель сталкивается со множеством переживаний, ежедневно пытаясь ответить на вопросы: каким вырастет его ребёнок, что ему делать, чтобы не травмировать его психику? Издание «Правмир» опубликовало восемь тезисов лекции психолога Людмилы Петрановской «Принятие ребёнка: любовь или вседозволенность», которые помогут справиться с «родительским неврозом» и ролью сознательных мам и пап.

1. Не требуйте от себя слишком много

Как пишет «Правмир», с развитием психологии, психиатрии стало понятно - то, как родители строят отношения с детьми, на детях очень сильно отражается. Пришло осознание, что ребёнка надо принимать, понимать, нужно идти навстречу его потребностям. Но оборотная сторона осознания - фетишизация теории привязанности, из-за которой родители находятся в постоянном страхе сказать что-то не так, травмировать детей, недолюбить, недопонять, недопринять. Это состояние психолог называет «родительский невроз» - ситуация, когда родитель думает о ребёнке, о проблемах с ребёнком, о его поведении, развитии гораздо больше, чем о себе самом, о своих интересах и потребностях.

«Не надо ломать и переделывать себя», - советует Петрановская. - Вы с ребёнком своим живёте, вы его растите, вы его знаете, вы его любите, он рядом. В самом главном всё уже хорошо. С остальным разберетёсь, так или иначе».

2. Не воспринимайте ребёнка как объект борьбы

В голове многих родителей сильна идея борьбы с ребёнком, считает психолог. Они часто используют терминологию борьбы, противостояния, когда говорят о воспитании детей: «Ребёнок делает то-то и то-то. Как с этим бороться?» или «Ребёнок не делает того и того. Мы с этим боремся, но ничего не получается!» Психолог советует родителям прекратить воевать с ребёнком -это бессмысленно и говорит о беспомощности. «Он же ваш детёныш и любит вас всем сердцем», - пишет она. - Если чувствуете, что увязли в борьбе, самое время - перелезть через баррикаду и встать рядом с ребёнком».

3. Не устанавливайте «железобетонные» принципы

Принципы «всегда», «никогда», «ни в коем случае», по мнению Петрановской, говорят об отсутствии контакта с ребёнком и неуверенности родителей в своих силах. «Если мы уверены в себе как родители, мы понимаем, что разберёмся. Когда мы не уверены в себе, не уверены, что разберёмся, мы устанавливаем жёсткие правила», - объясняет она. В этом случае психолог советует «больше прислушиваться к себе, быть больше в контакте с собой, не стараться следовать жёстким рецептам, а отталкиваться от ситуации», чтобы почувствовать себя комфортно в роли родителя.

4. Не подчиняйте ребёнка своим ожиданиям

«Принятие ребёнка - это работа, которую родители делают всю жизнь», - уверяет Петрановская. По её словам, дети чётко вычисляют ту сферу, которую родители в них не принимают и «выдают» именно это. «Принятие ребёнка со всеми его особенностями - это не про то, что нужно всегда ему всё разрешать, со всем, что он говорит, соглашаться, а про то, что мы его должны принимать таким, какой он есть», - пишет психолог.

5. Не реализуйте за счёт детей свои мечты

Чтобы проще принимать своих детей, очень важно быть в контакте с собой и принимать себя, считает психолог. Собственные неудовлетворённые потребности вызывают неоправданные ожидания от детей. «Если вы мечтаете о чём-то, что вам не было дано, сделайте это для себя! А своему ребёнку позвольте быть к этому равнодушным», - советует Петрановская.

6. Не лишайте ребёнка права чего-то не хотеть

У ребёнка есть право не хотеть: не хотеть делать уроки, не хотеть ходить в скучную школу - это нормально. Лучшая тактика для родителя, по мнению психолога, в этом случае - не стараться мотивировать ребёнка, а присоединиться к нему. «Например, рассказать, как вы сами справляетесь с делами, которые делать не хочется», - пишет она. - Или дать что-то вкусненькое, чтобы подсластить пилюлю».

7. Не пытайтесь расшевелить ребёнка, если он ничего не хочет

Родители часто недовольны, что их дети, на которых возложено столько ожиданий, ничего не хотят, и самоотверженно начинают водить их на развивающие занятия, уроки иностранных языков, шахматы.

Психолог советует «перестать прыгать» вокруг ребёнка - в знак протеста он может отказаться вообще от всех притязаний. «Так проявляется его отказ жить по вашим правилам. Когда вы пытаетесь его поднять с дивана, вы - активное начало, вы - источник всех мотиваций, желаний, решений. Чем больше вы вокруг него прыгаете, тем больше он закрывается. Нужно просто отойти, сказать: „Это твоя жизнь, ты живешь её, как хочешь, если что - кричи“», - пишет она.

К термину «недолюбленные дети» прибегают сегодня многие психологи. Что же он означает, к каким детям его можно отнести? А главное, что делать, чтобы собственный ребенок не считал себя недолюбленным? На эти вопросы отвечает православный психолог Людмила Федоровна Ермакова .

БЕЗЗАЩИТНЫЕ ЦЫПЛЯТА

Недолюбленными обычно считают себя дети, которые недополучили родительской любви, материнской ласки, домашнего тепла, а также те, которые воспитывались по большей части вне семьи. Совсем не обязательно это дети из неблагополучных семей, из домов-интернатов или детских домов. Как это ни печально, но и в полных семьях, обеспеченных в материальном плане, дети очень часто остаются недолюбленными. Почему? Потому что сегодня, к сожалению, родители часто думают, что к детям заключается в том, чтобы заработать как можно больше денег, накормить-напоить ребенка, найти ему хорошую няню или престижный детский садик — то есть обеспечить его базовые потребности.

К детям относятся, как к инкубаторским цыплятам

Таким образом, получается, что к детям относятся, как к инкубаторским цыплятам, которые очень сильно отличаются от тех, что растут в деревне под курицей. Выглядят инкубаторские птенцы иногда «товарнее» деревенских. Но главное отличие инкубаторских цыплят состоит в том, что у них не сформированы необходимые для жизни поведенческие навыки, которые характерны для взрослой птицы. Поэтому, если «воспитанников» инкубатора выпустить на волю, они не сумеют защититься или убежать от хищников, они не умеют клевать траву, искать подножный корм. Да и продолжить свой род не смогут — потому что, хоть яйца такие курочки и несут, но у них утрачен инстинкт насиживания.

Примерно то же самое происходит у людей. Если человек провел свое детство в яслях и детском саду и не получил правильного семейного воспитания, то в сложных жизненных ситуациях — при выборе супруга, в любой стрессовой или конфликтной ситуации, при воспитании собственных детей — он будет беспомощным.

СЕМЬЯ ТРАНСЛИРУЕТ ОПЫТ

«Как же так?» — возмутятся многие. Ведь принято считать, что для социализации ребенка ему как раз и необходимо посещать дошкольное учреждение…

Но тогда, следуя этой логике, самыми гармоничными и социально успешными должны быть дети из детских домов. Ведь они постоянно существуют в коллективе.

Оказывается, это не так. Как только повзрослевшие ребята выходят из детского дома в самостоятельную жизнь, выясняется, что они к ней совершенно не приспособлены — ни в бытовом, ни в психологическом смысле, ни в плане самореализации. Такие дети не умеют самых простых вещей — даже сварить макароны и заварить чай. Жилье, которым такие дети обладают, быстро уходит в чьи-то неизвестные руки, а сами эти дети по статистике становятся в 85-90% случаев обитателями колоний и тюрем. Т.е. адаптация таких детей к жизни чрезвычайно сложна.

Живя в семье, ребенок растет, перенимая опыт старших

Живя в семье, ребенок растет, перенимая опыт старших. Он умеет худо-бедно решать бытовые проблемы. Но, главное, семейная жизнь учит его обходить трудности, барьеры, которые взрослый человек встречает на каждом шагу, в каких-то случаях идти на компромиссы, в других — быть принципиальным. Когда ребенок воспитывается в семье, он видит, к примеру, что где-то мама или папа промолчит, где-то отшутится, а где-то настоит на своем. И он начинает понимать, впитывать жизненную мудрость, образ жизни своей собственной семьи, а не какой-то абстрактной. Родная семья транслирует детям опыт, накопленный из поколения в поколение.

Для гармоничного развития ребенку очень важно чувство защищенности. А оно дается именно мамой. Защита — это самая важная материнская функция. Что бы мама ни делала, краем глаза она все время присматривает за ребенком. Преждевременный разрыв этой защиты заставляет ребенка выстраивать собственную защиту в ущерб общему психическому развитию.

Можно провести аналогии с другими детенышами. Возьмем, например, тигренка. Рядом с мамой он веселый, добрый большой котенок. Но если мамы рядом нет, а кто-то чужой подходит — как он ощеривается, как рычит! Шерсть дыбом! Защитить себя он пока не может, больше пугает. А пугает потому, что сам страшно напуган. И ребенок сильно напуган, когда его слишком рано отрывают от мамы. Поэтому-то дети так часто плачут и болеют даже в очень хороших детских садах — особенно первый год.

ЕСЛИ ПРЕРВАНА ТРАДИЦИЯ

Каков же психологический портрет повзрослевшего ребенка, не получившего правильного семейного воспитания?

Будем откровенны, мир очень сложен и порой даже жесток. Человек, не прошедший хорошую семейную социализацию, оказывается один на один с этим миром — и он в панике. Потому что его не научили решать жизненные проблемы, выходить из конфликтов, строить теплые отношения с окружающими и в то же время уметь поставить на место манипуляторов, посягающих на его свободу и личностное пространство. Поскольку его этому никто не научил, то из раннего детства он вынес чувство собственной незащищенности, не прикрытой чувством семейной сплоченности, семейной защиты, в основе которой прежде всего материнская любовь и защита.

Здоровые дети сидят дома и не хотят никуда выходить.

Их мир — компьютер, маленькая комнатка, диван, холодильник

Все чаще подросшие дети решают вообще не участвовать в этой жизни. Поэтому сейчас среди молодежи столько суицидов, столько наркомании. А наркотики — это тоже уход от жизни. Сегодня многие мамы, обращающиеся за советом к психологам, встревожены тем, что их здоровые, красивые, умные дети сидят дома и не хотят никуда выходить. Их мир — компьютер, маленькая комнатка, диван, холодильник.

У ребят, которым пришлось слишком рано выпорхнуть из-под маминого крыла, как правило, впоследствии устанавливаются достаточно сложные и тяжелые . Почему? Потому что люди, не воспитанные в семье, не просматривают свою жизненную траекторию в родовом плане. Они живут вне прошлого и будущего. Они как будто существуют только в настоящем моменте, не имея любви и ответственности перед семьей, и принимают жизненно важные решения безотносительно к будущим, часто роковым последствиям для себя и своих близких. Понятно, что такой подход влечет за собой немало тяжелых проблем.

Ребенок, воспитанный на семейных традициях, ориентируясь на жизненный опыт своих предков, житейски обогащенный этим опытом, органично встраивается в весьма непростые современные условия, принимает более адекватные решения, менее опрометчив, более осмотрителен в своей жизни. Благодаря воспитанным в семье качествам он и ошибок в жизни совершает меньше и разногласия с родителями у него редки.

Часто бывает так, что мама любит идеальный порядок. У нее все разложено по полочкам — ее к этому приучили в детстве, а у подросшего сына все всегда разбросано и он никогда ничего у себя не может найти. Сын не перенял маминого аккуратного отношения к вещам. Почему? Потому что, к сожалению, мама сама прервала эту традицию, отдалив свое чадо от семьи. А потом собственный ребенок своей непохожестью на нее саму может начать ее раздражать.

ЧУВСТВО ПЛЕЧА

На первый взгляд, кажется, что все эти проблемы не могут возникать только оттого, что ребенок ежедневно какое-то время проводит вне семьи. Ведь он же не изымается из нее навсегда. Кроме того, детский сад предоставляет ребенку такое необходимое для него общение со сверстниками...

Все это так. Конечно, ребенок все равно видит родителей каждый вечер, общается с ними. Но происходит это в меньшем объеме. И даже не это главное. Важнее то, что мама, выйдя на работу, занимаясь самореализацией, порой целиком переключается на другие заботы и проблемы. Мама и ребенок все равно отдаляются друг от друга. У мамы голова уже занята другими вещами. Главное для нее — чтобы ребенок был сыт, одет не хуже других, имел электронные игрушки разного назначения… А потом начинаются мытарства по психологам и врачам, потому что вырастает какое-то чужое, часто агрессивное существо, не видящее смысла ни в собственной жизни, ни в жизни своих близких.

Если в семье есть финансовые проблемы или женщина ощущает потребность в какой-то деятельности кроме ведения хозяйства и воспитания детей, никто не говорит, что нужно себе это запретить. Но есть смысл постараться, чтобы работа была «без отрыва от семьи». Интернет сегодня дает прекрасную возможность мамочкам трудиться, практически не отлучаясь из дома и не разлучаясь с детьми.

Что касается общения — оно действительно необходимо ребенку. Но его может быть вполне достаточно и внутри семьи, особенно если она многодетная.

Когда в семье хотя бы трое детей, они заняты друг другом. Им не скучно

Когда в семье один ребенок, он требует к себе повышенного внимания мамы. Просто потому, что ему действительно не хватает общения. Ему одиноко. И маме приходится его все время развлекать. Ребенок и мама устают друг от друга. Когда же в семье хотя бы трое детей, они заняты друг другом. Им не скучно. У детей образуется свой параллельный мир рядом с родительским, где папа и мама занимаются своими делами, а дети растут в атмосфере постоянного труда и постепенно включаются в общесемейную деятельность.

Кроме того, только в многодетной семье появляется чувство плеча. Это чувство защищенности останется у человека и тогда, когда мамы с папой уже не станет на свете. Повзрослевшие дети будут друг друга поддерживать в течение всей жизни — если, конечно, воспитаны правильно, в любви друг к другу. Но это уже тема отдельного разговора.

РАЗГОВОРЫ ПО ДУШАМ

Конечно, важно не только, сколько времени мама проводит со своими детьми, но и как она с ними общается.

Очень важно обнимать, целовать своих детей (только не в губы, естественно). Одной из главных причин, по которой дети сегодня так рано начинают сексуальную жизнь — это слишком раннее и резкое лишение телесного контакта с матерью. И в поисках этого телесного контакта они выходят на сексуальный контакт. Материнская ласка нужна ребенку в любом возрасте. Хорошо, если отношения у мамы с ребенком таковы, что и в 20 лет он может прийти и, обняв свою мамочку, пошептаться, посекретничать с ней. Но здесь тоже желательно избегать перекосов. Так, спать ребенка лучше сразу приучать в своей отдельной кроватке. Если ребенок привыкает спать с мамой, то в дальнейшей взрослой жизни есть вероятность неравного брака, т.е. он найдет себе супруга значительно старше себя.

Очень сближает детей и родителей совместная деятельность

Очень сближает детей и родителей совместная деятельность. Мама что-то делает, а ребенок рядом и ему хочется делать то же, что и мама. Мама полы моет — ребенок помогает. Мама одну штанину стирает, а он — другую. Конечно, у ребенка еще все получается не очень-то ловко, кажется, быстрее и лучше будет самой всё сделать, но ничего: надо проявить терпение, где-то помочь ему. И, если это сопровождается какими-то разговорами, обсуждением общих семейных событий — вот тогда и начинается прорастание любви в общих делах.

Кстати, дети очень любят возиться с водой, песком, тестом. Затевайте с ними такие занятия. Например, научитесь печь свой хлеб. Это совсем не так сложно, как может показаться. А удовольствие — огромное! Пусть ребенок вам помогает. Мальчик это или девочка — не важно. Пусть свой хлебушек вылепит. С домашним хлебом ни одно пирожное не сравнится. Когда в доме пахнет свежеиспеченным хлебом, то и атмосфера в нем теплая, душевная.

ЗАКОНЫ ДУХОВНЫЕ

А что делать, если ситуация уже запущенная, и начались сложности в отношениях с ребенком?

Нет любви — надо делать дела любви!

Когда тесный душевный контакт мамы с ребенком был прерван — мама вышла на работу, ребенок пошел в детский сад — восстановить его бывает очень непросто. Часто мама ощущает, что уже нет у нее той подлинной любви к ребенку, которая была прежде. Появляется какая-то глухость, какая-то тупость душевная. И ребенок, чувствуя такое состояние мамы, становится словно чужим и колючим. Как преодолеть это отчуждение? Нет любви — надо делать дела любви! Вспомните, что любит ваш сынок или дочка. Пельмени? Значит, затейте пельмени. Лепите их вместе и при этом рассказывайте что-нибудь, а когда ребенок включится в разговор, поддержите его.

И не забывайте целовать-обнимать свое чадо. Да, когда вы отдалились друг от друга, это бывает трудно сделать. Возникает некий невидимый барьер. Маме бывает даже трудно протянуть к ребенку руку. И он уже дичится. Но это возможно преодолеть. Например, когда он сидит за уроками, подойдите и погладьте его по спинке — чтобы не сутулился или ласково взъерошьте волосы, чтобы снять усталость. И так постепенно, день ото дня, отношения будут теплеть.

Но бывает, что с повзрослевшими детьми наладить контакт никак не удается — слишком долго мама и ребенок жили в отчуждении друг от друга. Что же тогда делать? Все, что мама не додала ребенку, можно попытаться восстановить при помощи молитвы. Говорят, материнская молитва со дна моря достанет.

И еще один очень важный момент. Нужно помнить, что все члены одной семьи духовно связаны друг с другом. Поэтому, если один человек делает что-то не очень, скажем, хорошее, то это отражается на всех его родных. Поясню этот духовный закон на примере закона физического. Возьмем сообщающиеся сосуды. Если мы наливаем жидкость в один сосуд, на каком уровне она установится в других сосудах, имеющих разную форму и объем? По закону сообщающихся сосудов — на одном. Этим можно проиллюстрировать и систему человеческих отношений. Так, например, когда женщина — она же жена и мама — не очень внимательно относится к своей жизни, грешит, то уровень, скажем, благодати у нее падает. Но, по закону сообщающихся сосудов, он падает во всей системе, т.е. у всей семьи, а не только у нее одной. И в семье запускаются разрушительные процессы. Но если женщина, почувствовав это, начинает регулярно молиться, исповедоваться, причащаться, паломничать, делать добрые дела — и уровень благодатной жизни у нее повышается. Одновременно он повышается и у ее детей, мужа, даже если они не делают того же, что и она. Семья начинает собираться, все члены семьи становятся более защищенными, более спокойными. Вся семья становится ближе к Богу, а значит, и ближе друг к другу. С детьми становится гораздо легче общаться.

БЕЗ ОБИД

Недолюбленным детям совершенно не за что обижаться на своих пап и мам

Взрослые люди, осознающие, что в детстве не были согреты любовью в должной мере, зачастую таят в душе обиду на родителей. И совершенно напрасно. На самом деле недолюбленным детям совершенно не за что обижаться на своих пап и мам. Почему?

От рождения до смерти мы проходим, можно сказать, систему испытаний. И чем сильнее личность, тем серьезнее и тяжелее испытания. А самые трудные испытания мы получаем через ближних. Проходя правильно через жизненные трудности, мы сами становимся мудрее, сильнее.

Православный человек за все Бога благодарит, потому что понимает: Бог попускает только то, что нам полезно. Мы имеем таких родителей, какие нам нужны для нашего духовного роста. Поэтому обижаться на родителей нет смысла. Родители всегда любят своих детей. Проблема в том, что свою они проявляют часто таким образом, что ребенок ее воспринимает как нелюбовь. Например, мама, переживая за ребенка, постоянно ругает его, но никогда не отметит его успехи, а просто промолчит. Таким мамам я советую переставить акценты, т.е. особенно отмечать успехи ребенка и мягче относиться к его ошибкам. Как правило, ребенок и сам переживает о своих ошибках, иногда его лучше даже не ругать, а поддержать.

Все чаще встречается и такой перекос воспитания, когда мама считает, что папа не понимает тонкую натуру сына и фактически изолирует ребенка от папы. В результате человек вырастает в полной уверенности, что мама меня всегда любила, а папа — нет. Женщинам, которые сетуют на излишнюю строгость своего супруга к ребенку, стоит задуматься: а в каком мире моему ребенку предстоит жить? В жизни ему, увы, придется встречать и грубость, и окрики от посторонних людей. Как он все это будет воспринимать? Как постоянный шок? Как жуткий стресс? Да, может быть, сейчас папа пришел с работы уставший и был к ребенку несправедлив — ответил раздраженно, повысил голос. Или даже наказал — поставил в угол. И ваше сердце дрогнуло от жалости к своему малышу. Но, как это ни парадоксально, даже излишняя папина строгость — на пользу ребенку. Он благодаря ей в щадящих домашних условиях проходит школу стресса. Учится, как из этого стресса выходить. Повзрослев, он легче сможет определить, кого лучше обойти стороной, уклониться, научится подчиняться, находить свое место в семейной структуре, а не считать, что он никому ничего не должен. Как ни парадоксально это звучит, но строгий папа помогает ребенку адаптироваться к нашей суровой действительности. Отчасти и в этом заключается мужская роль в деле семейной социализации подрастающего поколения.