Это сейчас я уверенно могу сказать: мои дети (на текущий момент) нуждаются в 13 с половиной часах сна. 11-12 часов приходятся на ночь, остальное же выпадает на дневной отдых. Путь к такому режиму оказался выстлан километрами моих и мужниных нервов, залит гигалитрами кофе (и иногда чем покрепче) и наполнен нервным гуглежом «почему не спит ребенок в n-месяцев».

В самом каждый вечер наша детская больше напоминала караоке-вечеринку в фитнес-клубе: скача на фитболе, я и муж пели колыбельные, песни из советских мультфильмов и мировую классику – тогда казалось, что для укладывания младенцев хороши любые средства.

Это сейчас я понимаю, что каждой клиентке роддома просто необходима лаконичная табличка норм сна и бодрствования ребенка по возрасту – таких в интернете вагон и маленькая тележка, и все они подкреплены научными исследованиями, а не домыслами друзей, родственников, самопровозглашенных консультантов по детскому сну или соседок по палате. Но в самом начале материнства у меня этих таблиц не было, зато было , привыкших перекусывать каждые три часа. Поэтому первые месяцы мои дни и ночи отличались друг от друга лишь степенью освещения, при котором я входила в детскую.

С первых дней пребывания дома мы решили, что без режима не выживет ни один член нашей – теперь многодетной – семьи, поэтому добавились другие синхронизирующие процедуры: прогулки (совмещенные со сном) и купание.

На купание – даже в режиме конвейера – уходил час-полтора, поэтому, уложив и накормив последнего ребенка, я совсем скоро поднималась кормить первого вымытого.

Месяц за месяцем проходил, словно в тумане, потому что дети росли, а вместе с ними рос и менялся их режим.Очень рано (незадолго до полугода) они презрели третий дневной сон, зато начали исправно укладываться в восемь вечера. Легче, правда, не стало совершенно, потому что теперь в полный рост встал быт – уборка (коты люди прекрасные, но линяющие, а ближе к весне линяющие с особым размахом), готовка, стирка и на сладкое – немного работы, чтобы не выпадать из обоймы.

Стабильность, к которой пришли к своим шести месяцам, царила недолго. С наступлением весны и увеличением светового дня наши дочери внезапно сочли, что подниматься с солнышком – отличная идея, да и вообще, кто рано встает, тому, как известно...

Мне, правда, никто ничего не подавал, кроме мужа, молча протягивавшего очередной литр кофе. И пока младенцы резвились в серой рассветной мгле, я с тоской наблюдала из окна за первыми людьми, выезжающими на работу из спального района.

Подумывала о том, не подбросить ли мне наследниц к калитке ближайшего детского сада с запиской «Заберу, когда высплюсь» и банкой смеси.

Это сейчас я, похихикивая, читаю статьи о том, что методика лишения сна используется не только в качестве пытки, но и для достижения измененного состояния сознания, его расширения. Но еще не так давно я была готова умереть от отчаяния, услышав крики очередного вскочившего слишком рано ребенка.

Я себя воспринимала только как бездонные круги под глазами и немного женщины вокруг.

Более того, в совсем трудные дни я была готова броситься к каждой первой встреченной маме с коляской-люлькой и начать рыдать вместе с ней (наверное, многие из них до сих пор с ужасом вспоминают об увиденной маме тройняшек с маниакальным блеском в глазах).

Даже с настроенным графиком детей я все еще каждый вечер посвящаю неромантичной уборке (а муж – неромантичным походам в магазин), а утром (дети встают в промежутке между 7 и 8 часами) первым делом вливаю в себя кофе, чтобы продолжить спать бодро и вертикально.

Как я решила проблему со сном тройни

Чтобы этот текст не выглядел исповедью отчаявшегося, перечислю лайфхаки по организации сна, которые помогли именно мне и именно с коллективом младенцев. Во-первых и в основных, – режим. Его настройка занимает около двух недель, но без него заниматься детьми и только детьми придется, по моим представлениям, круглосуточно.

Во-вторых, таблицы норм сна и бодрствования по возрасту. Малыши коварны и могут скрывать признаки усталости и трубить по много часов, но на деле растущий организм нуждается в отдыхе, просто их нервная система не умеет сразу сообщать об этом.

Наконец,в-четвертых, полный отказ сверяться с тем, как спят другие дети и что говорят гуру детского сна. Каждый ребенок растет по-своему. Нормы не только сна, но и роста/веса/умений по возрасту созданы специалистами для специалистов, а простым смертным (и невысыпающимся) родителям лишь добавляют тревог и неврозов.

Конечно, есть еще много нюансов. Однако я в свое время поняла главное – несмотря на всю накопленную усталость, важнее всего прислушаться к ритмам своего ребенка. Чем он старше, тем проще это сделать. К слову, когда у меня это получилось, выяснилось, что две мои дочери – стопроцентные совы, а младшая из тройняшек – жаворонок на атомной батарейке. Тем не менее, пока моя любимая ясельная группа спит и просыпается синхронно и без слез.

В тот день, когда в нашу редакцию из Красноярска пришло это письмо, мы решили и бесповоротно отложили в сторону дамские книжки типа "Дневник Бриджет Джонс" и поклялись никогда их не раскрывать. Что переживания закомплексованной англичанки - вот настоящий бестселлер! Уверены, что прочитав эти абсолютно достоверные страницы, написанные "мамой в кубе" Дарьей Мосуновой, вы с нами согласитесь.

Мой дорогой, у нас, кажется, будет тройня!" - сказала я радостно, выходя из кабинета УЗИ. "Глобально", - ответил мой муж и погрузился в глубочайшие пучины размышлений о хлебе насущном. Мужчины, думаю, его поймут. Нашим тройняшкам уже год, и муж из этих глубин так и не всплыл на поверхность, все бурчит под нос о чем-то своем, мужском: как прокормить эту ораву и почему государству явно наплевать на помощь многодетным семьям. Но наша веселая орава растет на радость бабушкам и дедушкам, теткам и дядьям.

Это на первых порах врач успокаивала нас, что тройня - диагноз неточный. "Вот увидите, окажутся два милых близнеца!" Но через два месяца, увидев меня, еле-еле проходящую в дверь, она заявила: "УЗИ можно и не делать. Точно тройня!"

"Бойтесь своих желаний, ибо они исполнятся!" Это мудрое изречение как раз про меня. Я всегда мечтала о большой дружной семье. "У меня будет трое детей!" - говорила я на свадьбе шесть лет назад, и все дружно пили за это. Но кто же мог подумать тогда, что все свершится не поэтапно, а враз. В нашем подъезде девять лет назад родилась тройня в семье Николаевых. Первая тройня в районе. Я несколько раз сталкивалась с мамой и девочками-тройняшками в лифте. Я думаю, что тройня - это заразно.

Даша, а можно, чтобы там было трое пацанов?" Мой любимый осторожно гладил мое пузо-дирижабль. "Увы, поздно, дорогой. Закладка пола давно произошла. А сейчас уже 24-я неделя". Но муж не унимался. На последнем УЗИ нам приказали ждать трех девочек. "Что же я с вами, бабами, делать-то буду!" На помощь пришел лучший друг мужа, Сергей. У него месяц назад родились два мальчугана. "Главное - твоей побольше соленых огурцов есть". Муж этому совету вторил со всей энергией великого желания продлить свою фамилию. Каждое утро вместо любимой каши мне приходилось давиться ненавистными огурцами. Удивительно, но через месяц на УЗИ нам наглядно на экране монитора показали, что ждать надо троих пацанов. Муж светился: "Теперь мы - банда!"

Беременность была для меня праздником - самым лучшим временем в моей 27-летней жизни. Никаких токсикозов - ранних и поздних. Никаких проблем со здоровьем. Никаких и странностей с аппетитом. Я наконец-то выспалась, нагулялась, набралась энергии, заодно с большим воодушевлением сделала ремонт и прибралась-таки в шкафу, раскопав там немало удивительных вещей. Окружающие старались на меня не обижаться, оберегали и лелеяли. На работе все нежно умилялись моему округлению и не заваливали заданиями. Я была лучшей невесткой для свекра и свекрови. Муж в корне изменился: каждый раз застегивал мне "молнию" на сапогах, помогал снять или надеть колготки, носил тяжелые сумки, мыл полы и пылесосил. Я наконец-то почувствовала это - что значит "быть женщиной". Мой мини-космос активно развивался под любимые сонаты Моцарта. Где-то там, на трех разных орбитах шла своя жизнь. И три космонавта уже во всю копошились и толкались в предвкушении выхода в открытое пространство.

Пожалуй, причина моего беременного великолепия проста. Во-первых, я каждую неделю ходила в женский монастырь, исповедовалась и причащалась. Молилась Феодоровской и Абалацкой Божьей Матери - заступницам всех беременных и помощницам в родах. И с каждой молитвой крепла во мне уверенность в том, что все будет прекрасно. Плохого быть не должно. Всех я простила и старалась ни словом, ни делом не обижать. А посему была весь срок доброй и послушной, белой и пушистой. А во-вторых, никогда в жизни я так щепетильно не относилась к своему здоровью. Благодаря курсам для беременных в железнодорожной больнице и под руководством прекрасного человека и врача Любови Сергеевны Кожемякиной я убрала весь жир и подкачала мышцы. Как бы странно это ни звучало. Еще бы: два раза в неделю - бассейн, лечебная физкультура, щадящая сауна, фиточаи, йога, лимфодренаж и самомассаж. Плюс - в 30-градусные холода я впервые облилась холодной водой на улице, стоя босыми ногами на снегу. Мне это понравилось. И "сумасшествия" приобрели постоянный характер. Помню, на последних месяцах беременности с огромным пузом выплываю я на улицу с ведром воды. На лавочке три алкоголика с нетерпением откупоривают очередную бутылку водки. "Девушка, это... не вздумайте, мы за ваше здоровье лучше выпьем, а не за будущие поминки!" Я, не слушая, взмахиваю ведром над головой и - ах!.. Мужики застывают в ступоре. "Ну вот. Зачем пил? Разом протрезвел..." - печально-недовольно вздыхает один из них.

Единственные трудности возникли на последнем сроке. Моя беременность весила ни много ни мало - 28 кг, именно на столько я "похудела" сразу . Поэтому спать приходилось полусидя на одном боку, обложенной восемью подушками. Носила я мужнины брюки и его же зимние сапоги. Вставала только с супружней помощью, причем одной рукой муж тащил меня из постели, а другой держался, чтобы не упасть, за ручку двери. "И раз... И два... Эх, дубинушка, ухнем!" - запевал развеселый муж и тужился, будто у него были схватки. Периодически во время сна бок мой затекал, и я толкала любимого: "Милый, переверни!" Муж стоически поднимался и, будто я - большая напольная ваза из богемского стекла, осторожно кантовал меня на другой бок.

Специально для моих живых 28 кг мне сшили большой , а-ля сумка-кенгуру. Зашнуровавшись десятками веревочек и крючочков, я просто клала свой живот в сумку и легко шагала по улицам. Единственным местом, где я могла обойтись без своей "сумки для живота", был бассейн. Я выносила свое брюшко, поддерживая его двумя руками, как большой арбуз. И только в воде забывала о своем оригинальном животе. Проходили боли в спине и пояснице. И я очень четко слышала, как пинаются малыши. Потягиваются и щекочут меня. На суше они о себе так явно не напоминали. Видно, им тоже там было нелегко.

Помню, как в бассейн однажды налили мало воды, но мы с девчонками все равно решили поплавать. Скребя своими животами дно, мы были похожи на больших плавающих белуг. Меня это тепло смешило. Так, может быть, наш прародитель - кто-то подводный?

Кроме бассейна для беременных, я по выходным делала заплыв в воды обычно-публичного. За три дня до родов я, как всегда, с семьей пришла во Дворец водного спорта. "Не пущу!!! - преградила мне путь администратор, на мое несчастье вышедшая из отпуска в тот день. - Ты же сейчас в воде родишь. Что я буду делать?" Хорошо, что директор бассейна был другом отца. Меня после долгих уговоров пустили. Отдыхающие, которые в тот момент плавали в чаше, неподвижно и с ужасом наблюдали, как я медленно погружаюсь в воду. Я плавала одна по дорожке, а администраторша с большим сачком для тех, кто учится плавать, металась в панике на суше.

Лечь на сохранение? Нет, это было не для меня! Мой участковый врач каждый день звонила и умоляла полежать хоть недельку. И только на 30-й неделе, после того как меня вызвали на комиссию и припугнули чем только можно, я легла. Но тут же сбежала вечером в бассейн. Утром я изображала нормальную "патологическую" беременность, а после обеда втихую убегала из роддома и "сходила с ума" - обливаясь и парясь в сауне.

"Загляни ко мне", - позвонила мне домой зав. отделением патологии роддома № 5. Я даже вещи не взяла. "37-я неделя. Немедленно рожать. Начала отекать". Я легла. Вот, думаю, хоть мужу готовить не надо будет. К вечеру вновь сбежала на день рождения к подруге. Наплясавшись там и наобщавшись досыта, возвратилась в палату и получила нагоняй. Оказалось, меня ждали на роды. "Но ведь я пока не хочу!" - буянила я. Только сейчас я поняла, как врачи были правы. С такой многоплодной не шутят. Для медиков лучше перестраховаться и не играть с судьбой. Тройня - это большой риск не только для матери, но и для деток. До меня родилась тройня, и все дети оказались калеками. ДЦП - страшный приговор для матери. После меня были еще две тройни в городе: у одной матери все дети погибли из-за гипоксии, и роженица сошла с ума. У второй один ребенок умер, а двум делали трудную операцию. Хотя в этом году две пары тройняшек родились здоровые и с прекрасным весом.

14 марта. День солнечный. Яркий. Золотой. "Мосунова, ничего не есть. Скоро придем за тобой", - сумрачно пообещала медсестра. Чтобы снять стресс, я достала краски и села на подоконник рисовать. Как же не хотелось расставаться с малышами, даже чтобы встретиться с ними. Я нарисовала дерево и на нем - трех птичек. "Ну что, рожаем?" - весело подмигнула мне врач... И меня прокесарили. Хотя я до последнего твердила: "Я сама рожу! Не кладите меня под нож!" Сережа, Маня, Саня - все 41 см и все по 2,5 кг. "Мать, да ты их, видать, одинаково любила!" - прозвучали где-то у выхода из темного тоннеля слова анестезиолога, когда я медленно отходила от наркоза. Кто-то взял мою руку и долго вязал на ней какие-то разноцветные браслетики на запястье. Они что там, фенечки вяжут? Только через сутки я поняла, что это были бирки с датой и весом новорожденных.

Я в реанимации. "Ну, пожалуйста, воды", - твержу сухими губами. Страшно хочется пить, а воды не дают. Давление скачет. Зато без умолку трезвонит сотовый. "Даша, расскажи для газеты, какой у каждого ребенка характер?" - просит меня в телефонную трубку молодая, наверное, слишком молодая, журналистка.

Три теплых конвертика - и странное чувство расчлененности. Будто моя рука - там, нога - тут, а голова - у двери. Я разрываюсь. Кончилось то неземное спокойствие, когда, сидя на диване и поглаживая животик, я приговаривала: "Вот вы где, мои карапузики. У меня под сердечком". Нет, это уже не мои дети. "Мои" были, когда была куча-мала. А сейчас - один орет, второй спит, третий обкакался. К кому бежать, что мне делать?

Я в больнице. Одна с троими лежу в палате. Спасибо роддому, научилась там хотя бы пеленать. Шов болит, голова кружится, а надо мыть полы не только в своей палате, но и на общей кухне, бежать с тремя в процедурные и в кабинеты по врачам, которые сидят на разных этажах, сдавать и получать пеленки, вести дневник, когда, кто и сколько поел и описался, собирать мочу, носить каждый день малышей на контрольное взвешивание и самой после каждого кормления их взвешивать... У меня нет ни секундочки на сон. Ночью начинается самое страшное. У малышей болит животик, и они хором воют. "Это пройдет к трем месяцам. А может, и не пройти к трем", - отстраненно рассуждает дежурная медсестра и неспешно удаляется. Я схожу с ума. После девятимесячного рая я - в аду. Мне никто не помогает! Ни медсестры, ни санитарки. "Мама, сегодня по стене полз огромный жук размером с тапок. Он был зеленый в оранжевых полосках. Я его ловила, ловила. А потом он открыл дверь и улетел". "Это глюки, доченька". После недельных мытарств моей свекрови и маме разрешили мне помогать, но только днем. Мне стало значительно легче.

Спасибо врачам-педиатрам краевой больницы. Особенно - заведующей Людмиле Николаевне Карповой. Все время поддерживала меня и укрепляла здоровье деток.

Накормлю последнего... а первый уже голодный и чмокает губками. И все опять по кругу. Ну почему я не свиноматка? Легла бы так на бочок и кормила свою троицу - чинно и величаво. В первые месяцы я кормила грудью все 24 часа в сутки. Даже не было времени поесть и сбегать в туалет. Одной рукой я держала ребенка, а другой - кружку горячего чая с молоком. Ребенок сосал грудь ровно час, чтобы насытиться. Кормить надо было через три часа... Неделя шла за неделей, а я вдруг почувствовала, что меня парализовало - не могу разогнуться. Так и ходила, сгорбившись, по квартире. Я даже научилась спать во время кормления. Боялась только, что ребенок выпадет из рук. Да к тому же начала забывать очередность: накормлю два раза одного, а пропущенный вдруг опомнится и начинает с утроенным беспокойством орать и требовать своего. Вспомнила, как до родов подруги давали веселый совет: "А ты их зеленкой отмечай. Кого уже покормила". Решила кормить сразу двоих. Еще в роддоме я приспособилась "работать" на подоконнике. Клала подушку на окно, двоих малюток забирала в охапку - одному титю и другому, а телом припираю их. Правда, однажды в трубы внезапно дали настоящий кипяток. Я кормила и терпела. До сих пор остались ожоги на коленках... Дети росли и не хотели ждать своей очереди. Как галчата, одновременно раскрывали рот - и только мням! Мням! Мням! А я все время задавалась вопросом: ну почему природа не придумала запасной груди для женщин? Что-то вроде "н. з."? И то, что я прокормила своих детей неполных шесть месяцев - это для меня главный подвиг!

Мой муж решил проблему с кормлением просто. Когда я спала, он разливал сцеженное молоко и, подпирая бутылочку скатанной в валик пеленкой, заталкивал ребенку соску в рот. А сам садился на диван и спокойно читал газету, пока все трое чавкали. В его светлую голову не приходила темная мысль о том, что ребенок может просто-напросто захлебнуться.

Жизнь начала течь по жесткому графику. Днем я с няней, вечером с бабушками и дедушками, а ночью с мужем на посту. Муж, уставший после работы, вахтует до 4 часов ночи. Знающие мамы обещали после года послабление. Мол, ребенок ночью будет спать спокойно. Но второй год пошел, а я все так же сплю по три часа. Дети спят чутко: если кто-то проснется и ты его сразу не укачаешь, дашь ему чуточку раскричаться - то все... проснутся все трое разом! Тогда концерт без оркестра соседи будут слушать часа полтора. Дети просыпаются, даже если братик или сестренка пукнули или зевнули. Поэтому я на компьютере научилась печатать мягко и неслышно.

Народная поговорка: "Бог детей даст, Бог на детей и подаст". Это я реально ощутила на себе. Если бы не помощь коллег, родных и друзей, пошла бы всем табором в кабинет к мэру. Нам подарили коляску для тройняшек! Ее привезли к нам домой на грузовике. Она казалась мне тяжеленной и похожей своей необычной комплектацией - две люльки вместе, одна отдельно - на трехголового дракона. Но главное - весь двор сбросился и построил мне гараж для этой коляски с габаритами машины "Ока". Жить все же можно! Правда, по-прежнему умиляет реплика простого народа, что встречает меня на улицах: "Ну вам, конечно, квартиру большую дали..."

Гуляю с коляской по улице. За мной идут три девочки лет 12-13. "Смотри! - говорит одна из них. - Тройняшки. И как она с ними справляется!" - "Ну, видишь, идет. Не умерла еще".

Первые месяцы я так сильно уставала, что просто таяла от усталости на глазах. Однажды няня, как всегда, пришла в 10 утра и ужаснулась: дверь в квартиру открыта настежь, я лежу на полу, а дети, все трое, безбожно орут. Она до смерти перепугалась, думая, что меня ограбили и убили. Просто усталость переполнила все края. И мой организм упал в обморок, чтобы хоть чуть-чуть отлежаться и прийти в себя. Я с вечера даже не смогла закрыть за ней дверь.

Гуляет мой свекор, а я в это время стою в очереди в магазине. Вся очередь внимательно наблюдает за коляской. Молодой парень - другу: "Витя, ты только посмотри. Мужик на старости сбрендил, нарожал такую кучу детей!"

Что делать, когда все трое просятся ко мне на ручки? Приходится брать всех троих. Итого 33 кг. Я похожа на подвыпившего баяниста, сидящего с огромным баяном на завалинке. Раскачиваюсь со своей тройней в разные стороны и истошно, чтобы не заснуть, пою: "Наш паровоз вперед летит!" В самый кульминационный момент соседи стучат по стояку. Я их понимаю. Время - только половина пятого...

Реакция у всех женщин на улице: "Ой, бедная, бедная..." У мужчин: "Какой мужик у нее молодец! Поздравляем!"

Упасть на кровать и заснуть. Проворочаюсь час, два - и все без толку. У меня в ушах крики и визг малышей. Мой мозг пылает от впечатлений и дел прошедшего дня. Оказывается, чтобы заснуть, я должна вспомнить самое-пресамое далекое, порыться в кладовой с давними припасами моего сознания. Я вспоминаю, как пятилетней девочкой была приглашена на елку в старый рабочий клуб при заводе, как мама меня наряжала и сама наряжалась, как мы шли в метель. Вспоминаю, как с трудом открывали мы с мамой занесенную снегом дверь. И стоит мне только эту дверь открыть, как тут же я проваливаюсь в перину Морфея.

Весь двор следит за тем, как мы растем. Наша квартира уже год - объект особо повышенного внимания. Соседи очень чутко реагируют на мои колыбельные. "Ты, Даша, вчера немного фальшивила в пении. А чего про валенки не поешь? Мы уж привыкли", - встречает меня утром сосед, живущий справа. "Рановато ты малышам Пушкина читаешь. Думаешь, поймут?" - вопрошают те, что живут снизу. Зато дальним соседям я, кажется, нарушаю сон. "Вчера всю ночь не спали. В большой комнате свет горел. Я следила!" - "А кто у вас любит чай ночью пить? На кухне в, три ночи зажигали..." Бабушки из противоположного подъезда, зевая, улыбаются мне.

Гулять для меня - это просто спасение. Великое спасение. Коляска укачает любого. Когда дети на улице - я превращаюсь в электровеник. Делаю сто дел одновременно: прибираюсь, стираю и готовлю обед, ужин и завтрашнюю кашку одновременно, бегу в магазин. На все про все - час тридцать. Таких рекордов я не ставила, даже когда в школе торопилась на дискотеку. Поэтому мы гуляем к ужасу всех соседей и в дождь (стоим три часа под балконом и топчемся на месте), и в сильнейший ураган с градом, и в мороз минус 30 °С. Моя няня в этом году была и заметенным сугробом, и обмороженной сосулькой, и промокшей мышкой. Она и дети выдержали все. Не выдерживает только сердце у соседей. "Ну нельзя же так. Хозяин собаку на улицу не выгонит!" Я всегда отвечаю: "Попробуйте, уложите моих детей днем дома". Когда дети были крохотными, мы гуляли по два раза. Вернее - мы просто жили на улице. Утром четыре часа, вечером четыре часа.

Мой муж в первое время укачивание малышей взял на себя. И не разрешал никому вмешиваться. Все ликовали: какой отец! Оказалось, он просто-напросто клал двухмесячного младенца на подушку, и тот, не умея ни ползать, ни держать голову, согласно своим врожденным лягушачьим рефлексам, тужился, напрягался, орал, пробовал ползти, как червячок, а через час выбивался из сил и засыпал. Это было ноу-хау моего мужа. Как только про него узнали дедушки и бабушки, они ста ли оставаться до полуночи. Теперь одного ребенка мы отдельно "закачиваем" (у нас даже такой специальный термин появился, вместо "укачиваем") на кухне, другого - в спальне, третьего - в ванной. Потом всех троих "сводим" в детской.

Меня жизнь заставила учить детей алфавиту... с трех месяцев. Просто они утихают только в двух случаях: либо я держу их на руках, либо я с ними громко разговариваю. Чаще приходится делать второе. Часами читаю им стихи из школьной и университетской программы, вспоминаю отрывки из лекций, пою отрывки из арий. Сдабривая это, конечно, стихами Барто и Михалкова, которые я весело и звонко чеканю. "Ты каких там вундеркиндов родине растишь?" - допрашивают меня удивленные соседи. Трещу как сорока целый день - аж скулы болят.

Что бы я делала без свекрови, которая полностью взвалила на себя походы по детским магазинам! Приходит к нам каждый день, как добрый Дед Мороз, - с подгузниками, колготками и фруктовым питанием.

Купаю детей каждый день, и ежедневно делает няня им массаж. Приходится трудно, но благодаря этому мы нагнали своих сверстников, хоть и были недоношенные. С месячного возраста дети плавают в большой ванне. Они воду обожают! Ясное дело: приучила их с утробы - вот и расплачиваюсь теперь больной спиной. Дети плавают каждый по 45 минут. И вылезать не собираются. Под конец обливаю их холодной водой. Молчат, даже не заплачут. Видать, к моим зимним "сумасшествиям" давно привыкли.

Прочитала в научной книге: "Дети начинают учиться общению друг с другом не раньше 1,5 лет". Не верьте! Мои уже с восьми месяцев на своем языке подолгу болтают между собой, стоя в кроватках. А как им интересны чужие глазки и зубки... Только и слышно в квартире: "Маня, нельзя кусаться! Саша, вытащи Сережину руку из своего рта!"

Изначально мы - семья мобильная. Обожаем путешествовать. Как показала практика, и тройня для нас не оказалась помехой. Все лето ездили на дачу, на Ману, в Дивногорск. Помню, в Дивногорске как раз проходил какой-то праздник. На площади активные старушки в ярких сарафанах поют что-то советско-народное. Мы вытаскиваем из багажника сложенную коляску, собираем ее, укладываем малышей и идем по набережной. Народ, что слушал хор, резко метнулся в нашу сторону. "Ты глянь: тройняшки, тройняшки..." - окружают нас. В лучах народной популярности мы ступаем, как павы, величаво.

Терпеть не могу гороскопы , особенно возненавидела эти липовые предсказания после рождения малышей. Мои родились в одном месте, в одно время, с разницей буквально в минуту. И что же? Сережа - спокойный, немного вальяжный мальчишка, Саня - шустрый и сообразительный, Маня - самостоятельная и разумная девочка. Ни один не похож на другого не только внешне, но и внутренне.

Если счастье нам выпадает в тройном размере - будь то первая улыбка, первые шажочки, первые зубки, - то и беды приходят в той же пропорции. Болезнь для нас - это ад. Если затемпературит один, знай, что через час-другой болеть будут все оставшиеся. Таких испытаний и перегрузок я никому не пожелаю. Особенно мне запомнился Новый год. Я тогда перестала понимать, в каком измерении живу, и почему все радуются и пускают за окном петарды. Спали дети только на руках - моих, мужа, бабушек и дедушек. Один, вылечившись, сразу же подхватывал болезнь вновь. И так - снова по кольцевой. Наши родители спали штабелями на полу в кухне. Мы три месяца лечились только от глазного конъюнктивита.

Успокою любопытных мамаш: идут и ползут дети обычно в одну сторону. Уж очень меня запугали, обещая: вот как расползутся все трое в разные стороны... Дети в 8 месяцев научились играть друг с другом в догонялки и, как реактивные тараканчики, носятся по квартире. А особое веселье у них вызывает любимица - кошка Чуча, которая, как и муж, по сей день пребывает в осложненном хроническим недокармливанием стрессе. Самая любимая их игра - "поставь на ноги папу". В семь утра они врываются в спальню, один залезает на спящего отца и теребит его за волосы, а двое стаскивают одеяло. Причем все дружно хохочут. Мне тоже смешно, а папе хочется плакать.

С десяти месяцев мальчишки вдруг среди ночи начали просыпаться и проситься ко мне. Стелю большое одеяло на пол - одного под бок и другого. Так и спим. Однако к утру кто-то из пацанов описается, а другой обязательно обкакается. Встать и помыть невозможно: другой заплачет и разбудит всех. Вот так лежу до шести утра и думаю: "А если проснется Маня, что делать?" Неплохая загадка для "Что? Где? Когда?"

Там на условиях полной анонимности женщины делятся самым интимным: рассказывают и показывают, как изменились их тела после беременности и родов. Растяжки, шрамы, разошедшиеся мышцы, набранные килограммы, обвисшая грудь… Но ни единой реплики типа «если бы знала, ни за что не ввязалась бы» вы здесь не встретите.

Но даже на фоне остальных историй рассказ Ольги, мамы тройни, поражает. «Привет. Вот так выглядит некогда плоский и подтянутый животик после тройняшек…» – подписала она фото, сделанное спустя полгода после родов.

Насчет подтянутого животика девушка душой не покривила. Ольга набрала не так уж много лишнего, сохранив стройную фигурку. Но только не живот.

«Мы часто занимались спортом вместе с мужем. Теперь он продолжает заниматься, а мне нельзя», – чуть не плачет она.

Во время беременности живот Ольги был просто огромным. Сперва порвалась кожа, образовав страшные растяжки. Вслед за ними разорвались мышцы.

«Врачи говорили, что мой живот похож на голову медузы. Итог тройняшковой беременности – диастаз 3-й степени, грыжи, растяжки», – говорит Ольга.

Из-за растяжек молодая мама не переживает. «Не планирую с голым животом ходить», – отмахивается она. Но живот из шарика сдулся в «фартук». Выглядит это ужасно. Все попытки подобрать себе новое платье заканчиваются слезами: продавцы предлагают одежду на вырост, полагая, что Ольга беременна.

«Необходима полная абдоминопластика с липосакцией и удалением грыж. Но денег на нее пока нет», – пожимает плечами Ольга.

Врачи выставили девушке предварительный счет в 290 тысяч. Сумма для многодетной семьи, да еще и с ипотекой, абсолютно неподъемная.

«Я трагедии из этого не делаю, но жить мешает, конечно. Мало того, что эстетически это некрасиво, так еще и боли мучают. Но дети – самое дорогое, что у меня есть! Я ждала их 10 лет и родила аккурат на свое тридцатилетие!» – говорит молодая мама.

В итоге подписчицы «Моих линий» решили организовать для Ольги сбор средств. «Да если каждая по сто рублей даст – соберем!» – кинули клич неравнодушные мамочки. Но Ольге, кажется, и это уже не важно.

«Спасибо вам за поддержку. Столько теплых слов, столько сочувствия – читаю, и просто накрывает», – написала она.

К слову, некоторые обитатели сообщества советовали Ольге заняться спортом, делать вакуумный массаж, носить бандаж и спать на животе – и все, мол, как рукой снимет. Мы поинтересовались у специалиста, что на самом деле может восстановить живот при диастазе.

Татьяна Буцкая, врач-педиатр, популярный медицинский блогер:

Проблема диастаза не в том, что мышцы вялые, а в том, что произошло их расхождение. Сильная степень диастаза, когда идет серьезное расхождение мышц, требует исключительно хирургического вмешательства. На начальной стадии еще можно пробовать увеличить мышцы за счет подкачки и вакуумных массажей, но когда они уже разошлись на 5 см друг от друга, это может быть опасно ущемлением кишечника, опущением органов малого таза и прочими осложнениями. В неоднозначных ситуациях я всегда советую получить второе экспертное мнение.

части дневника – лучше начать с них.

Думаю, а не слишком ли рано я вышла на работу. Нет, нет… я не раскисаю. Просто в данный момент я пробую распечатать уже в пятый раз нужный мне документ. Но Сережа от счастья прыгает на подножке принтера-факса. Маша – кричит в ухо и тычет пальцами по клавиатуре, чтобы я показала на компьютере кошек и собачек (один раз дала слабину и показала веселые картинки с животными). Саня ползает по столу и вытаскивает из файлов документы.

А неделю назад этот клоп, когда звонил губернатор Таймыра, приревновал ко мне телефон. И пописал на факс. Неделю технику ремонтировали.

Нельзя болеть… нельзя. Даже мысли допустить о том, что бы полежать. Это равносильно катастрофе. Потому что все сразу рушится, как в карточный домик.

Стоило мне только один день поболеть, полежать с высокой температурой, так в квартире все дела встали. “Банки разорились, заводы прекратили работу”. Выросла башня грязной посуды, такая же башня из грязного белья, все что стояло наверху, оказалось разбитым и испорченным внизу, майонез смешался с вареньем, мука перемешалась с горшечной землей… Мой некормленый и необласканный муж поругался со мной аж три раза. Ну а про детей я и писать-то не хочу. Бедные сиротинки…

Удивительно. Казалось бы, в языковой сфере, легче идти по проторенному пути, но дети произносят первые слова по-своему.

– Мама, хонко! – Говорит Саша, когда ему очень холодно.

А Машенька:

– Мама, когнгодно!

А Сережа просто дует: бу-бу-бруу!

Я до сих пор теряюсь, когда они перед сном одновременно все кричат. Одному принеси воды, второму расскажи сказку, третьего укрыть вторым одеялом. Машенька-хитрушка, только перед сном раз 15 просится на горшок.

Прежде чем решила подстричь детей – попрактиковалась на лохматом ежике и кукле Кати. Дети, внимательно посмотрев на львенка, отказались стричься. Не убедила.

Но после демонстрации мастер-класса на себе (выстригла челку) дети послушно отдались моей воле и фантазии.

Все же здорово иметь троих детей! На Сереже и Машеньке стрижка не получилась. А вот с третьего раза – на Саше все вышло достойно.

Удобно стричь моих ангелочков в ванной. Пока они забавляются пеной, я чик-чик – и волос как ни бывало.

Очередная любопытствующая тетушка в гостях:

– Я у вас уже полчаса сижу – и все наблюдаю и наблюдаю за вашими детками. Они как броуновское молекулы – бегают, но не сталкиваются. И почему?

История, как мы расставались с бутылочками с соской, больше напоминает детектив с погоней. Я интуитивно понимала: в два года постоянно сосать сок и молочко из бутылочек чревато неправильным прикусом. Куда в квартире мы только не прятали бутылочки, но дети все равно или выпрашивали (и рука сама тянулась за ними, мол, только не плачь) или отыскивали. И папа и я извелись. И вдруг меня осенило, надо отдать их какой-нибудь ляльке на улице. Верней, не я, а пусть дети отдадут.

Дети недоверчиво на меня смотрели.

В 4 часа дня мы вышли гулять. В руках у меня был пакет со всеми бутылочками. Но вот беда. Мамы с колясками будто вымерли.

И вдруг вдалеке вижу беспечно гуляющую маму.

– Догоним?

– Не догоним! – Качает головой мне нянечка.

Но я как Шумахер резко даю по газам, несусь с коляской и не снижаю скорости на поворотах.

– Стойте! Стойте! Подождите! – Кричу я на всю улицу. Люди расступаются, удивленно косясь на меня – что надо этой быстроногой женщине? Мои дети тоже притихли, и похоже, пребывают в некотором шоке от сумасшедшей гоночной мамы. Еще парочка семимильных шажков, и беспечная мама нагнана.

– Берите! – Задыхаясь подаю бутылочки.

Мамочка с трудом выходит из ступора.

– А что я сделала? И зачем мне брать?

Приходится потратить минут шесть, чтобы объяснить ей важность процедуры передачи.

– Ну вот, детки. Мы подарили сосочки малышке. Какие вы добрые! – педагогически завершаю я церемонию. – Помашите сосочкам рукой.

– А я так и вообще давать их не буду… – плачет растроганная мамочка.

Удивительно. Но дети вечером даже не вспомнили. Только Маня, на улице, завидев колясочку, радуется:

– Соса Маша ляля!

Уже с маленького возраста пробую научить прибирать за собой – если просыпал, разбил, бери веник – подметай.

Продавщицы умиляются, когда мы выходим из магазина: двухлетний Сережа несет булку хлеба, Маня пакет молока, Саня мешочек с крупой или сахаром.

Семья растет, и одежды, а главное, обуви прибавляется и прибавляется. Большое спасибо милым сибирским мамам – делятся вещами, из которых выросли их дети.

Скрупулезно осмотрев территорию нашей квартиры, в голову приходит идея сделать в бесполезных нишах – в которых обычно ставятся гладильные доски и пылесосы и прочее -полки и полочки.

Полочки сделаны. А дети, насмотревшись на двух взрослых дядечек с молотками, начинают “болеть” строительством. Подавай, понимаешь, мама, им молотки и гвозди. Купила в детском мире три молоточка. Подобрала на улице выброшенный пенопласт. Достала безопасные шурупы из запасничка у папы.

Получилась замечательная игрушка. В мягкий пенопласт вкручиваю шурупы, а дети с радостью забивают их. Легко и просто!

Объясняю малышам, что на счет 10 ты должен передать сок другому. Не знаю, какие там происходят мыслительные процессы в голове у двухлетнего ребенка, но удивительно, дети понимают и воспринимают это как игру.

“Раз, два… десять”. И они без слез и писка передают сок или красивую игрушку по кругу.

Когда нет помощи, учимся ходить вчетвером. Объясняю малышам, что сегодня за правую руку будет держаться Сережа. А за левую Маша и Саша. Причем, Саня держится за мизинец, а Маня – за большой палец. Долго такой каракатицей идти сложно. Но дорогу перейти успеваем. Правда, потом кисть от боли разрывается.

Утром захочешь чуть понежиться в кровати …все… твоя кровать превращается в сказочный ковер или палас после свадьбы. Дети тащат все – грязные ботинки, крема, тарелку с ягодами, папины газеты, мои духи, миску с Кошкиной едой…

Бр-р.. поспишь заветные десять минут. А чем это оборачивается? Довольные дети, сидят тут же и разглядывают награбленное.

И называется сия картина “Возмездие за десять минут рая”.

Моя милая свекровь “закачивает” (не могу поставить глагол “укачивать”, потому что наше засыпание как “закачкой” не назовешь) детей: она чуть нудным, монотонным голосом поет песни своего детства, молодости. Дети где-то на восьмой, под “Дурманом сладким веяло, когда цвели сады… ” засыпают.

Мой муж, приходит после работы часов в 9. Я бегу на кухню, разогревать ужин, а он решительными шагами идет в спальню. Есть ему ой как хочется, поэтому только от него зависит, как быстро дети заснут. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он грозно воет на детей, шипит и ревет: “Всем спать!!! Кому сказал! СПАТЬ!”

Дети вначале смеются, но потом плачут. Шлепки по голой попке от голодного папы ох, как и обжигают!

– Попробуй вначале накормить, а потом допусти к закачке, – советовала мама.

Не подействовало. После ужина по телевизору любимый футбол или сериал… Папа также зол, как и на голодный желудок.

Я не вмешивалась, потому как сама получила приличный тумак и претензию: “Не вмешивайся в воспитательный процесс!”.

Конечно, можно было и самой усыпить братву колыбельными. Но как важно, чтобы дети слышали и чувствовали отца!

Но после того как я услышала, что мои пупсики начали друг на друга орать с папиной вечерней интонацией, и в их лексиконе появились слова “Сейчас побью!”, в стороне находиться не было уже сил.

– Да я вроде не ору на детей… – удивился мой наевшийся, насмотревшийся футбола и подобревший муж. – Но я же не знаю, как по-другому их закачивать…

– Делай как мама…

– Но я ни одной песни не знаю.

На следующий вечер, мой муж стоял посреди детской спальни, и в руках у него был свежекупленный сборник песен. Дети, отрыв рты, молчали.

А я аж прослезилась, слушая, как папа, с акцентом казанской сироты поет речитативом на мотив “Помогите люди добрые, кто чем может…” – “Миллион алых роз”, “Милая моя”, “Эх, рябинушка, ухнем!”.

Если дети унаследуют исключительный слух отца, музыкальную школу мы будем обходить за километр.

… Как давно же это было, когда свободную минутку лихо меняла на удовольствие отдаться ласковым рукам парикмахера, сделать маникюр, позагорать в солярии.

А ведь последние три года до беременности вела на местном телевиденье передачу. Можно сказать. Была лицом канала. Надо выглядеть достойно и безупречно. Поэтому не скупилась на макияж, прическу, одежду. Да и про пирожные и бутерброды ни слова – телевиденье мастак показать народу лишние килограммы. Приятно было.

Теперь же никто из прохожих, в измученной, располневшей, на скорою руку причесанной женщине, с коляской не узнает бывшую телезвезду… Да…

Мечтаю, что когда отдам детей в детский сад, будет море времени, и я снова за себя возьмусь! Ну что вы так улыбаетесь.. я же только мечтаю.

В те дни, когда мне помогает нянечка, работаю я таким нехитрым образом. Это похоже не на работу, а не некоторое заточение. Как только детки заваливаются на боковую во время дневного сна, закрываюсь в маленькой комнате и пишу, звоню, распечатываю…. Но ведь я человек живой – мне попить, поесть требуется. Но терплю.

И похоже это на ломку. Ведь я по натуре человек – тугоумный. Мне бы походить по квартире, водички попить, в окно посмотреть… глядишь, и нужная фраза сама родиться, и идея придет в голову. А тут сидишь на одном месте, юбку протираешь. И стоит, казалось бы, тихонько открыть дверь, да и шмыгнуть в туалет – так дети, как красная армия иноземного шпиона, тебя сейчас же и обнаружат. И с решительными криками: “А!А!А!” бросятся за тобой. И уже обратного хода нет. К обычным делам исполнительного директора не вернешься. Выбрасывай, мамочка, белый флаг…

И в дом утром пришла тишина… И было это, когда детям исполнилось 2 года 3 месяца. Они вдруг полюбили смотреть мультики.

Теперь, правда, не знаю, куда бы спрятать видик. Перед мультфильмами не конкурентны стали любимые книжки, игрушки, цветная бумага, краски, фломастеры и пластилин…

Не знаю, как прийти к консенсусу, когда один просит про попугая, другой по дедушку леву, а Мане срочно подавай про дедушку Мороза.

Была бы возможность на золотом пергаменте выложить имена рубиновыми буквами, кому я благодарна, то, кроме имен врачей, родителей, родственников, там обязательно значилась бы фамилия Потехиных. С соседкой Наташей и ровесницей моих, двухлетней Верочкой, я случайно столкнулась в лифте.

– Как живете? Приходите в гости. – Вылетела из ее рта дежурная, ничего не означающая фраза.

А я вдруг уцепилась.

– А можно сегодня?

– Ну, хорошо. – Робко сказала Наташа, понимая, что она совершила ошибку.

Мы в три секунды устроили вероломный бардак в ее большой комнате и отправились дальше на кухню, по дороге все сокрушая и снося. Кухня нас встретила изумительной чистотой и порядком. Но после того, как Машуня навела ревизию на подоконнике, Саня – в почему-то не завязанных шкафах, а Сережа тем временем тихим самом залез в ящик с овощами, хозяйка и завыла. А Верочка восторженно захлопала в ладоши. В этот день мое состояние было ужасным: ночью я не спала, потому что первую половину ночи писала для газеты, вторую, потому что у малышей случилось расстройство желудка.

Как нормальная мама, я должна была встать, отшлепать детей, прибраться, и раскланявшись уйти. Но я легла на пол, как тюлень, включила телевизор и просто кайфовала. А я-то и не подозревала, какой кайф ходить в гости к соседям!